– Пора? – спросил он тихо.
Увидев его растерянный взгляд, Рылееву захотелось сказать что-то ободрительное, но, он удержался от этого, не желая смолоть какую-нибудь пошлость.
–Пора, – как можно увереннее лишь повторил он.
Они, сели в ожидавшую коляску и отправились к месту. На улице уже светало, день обещал быть погожим, по дороге они забрали второго секунданта – ротмистра Раеда17, которого нашел Кондратий. Ехали молча, Рылеев непрестанно кутался в плащ, ерзал и поправлял перчатки. Раед же держал на коленях дуэльную пару и выглядел абсолютно спокойным, словно его везли на пикник. Константин же всю дорогу молчал и, только уже подъезжая, при виде оппонентов, под нос лишь пробурчал: «Какая глупость».
Владимир, сощурившись, ловил солнечные лучи, пробивавшиеся через ветки молодых осин.
– Как красиво, да? Вот мы глупцы. Спим до обеда и такую красоту не видим. Что думаешь, Саш?
Шипов лишь помотал головой и подумал, что друг его еще ужасный мальчишка, которому только в солдатиков играть, а не драться на дуэлях.
– А вот и наши противники, – Герман заметил подъезжающую коляску.
Владимир чуть вздрогнул, взглянул на прибывших, глубоко вздохнул и стал нарезать круги, иногда пиная редкие опавшие листья.
Противники не обмолвились и словом, а секунданты, поприветствовав друг друга, принялись улаживать организационные вопросы. Пока Раед старательно отмерял шаги для барьеров, доктор, прибывший с Новосельцевым, переминался в стороне, нервно кряхтел и вечно поправлял шляпу.
Формальности заняли не более пяти минут. Полковник Герман уже стоял с заряженными пистолетами, предлагая соперникам выбрать оружие. Прежде, чем это сделать, Константин отдал Рылееву треуголку.
– Кондратий, ты знаешь… – тихо начал он, – Боже, как глупо… Я ведь ночь не спал. Все думал. Таких дел мы с тобой, брат, кажется, натворили. Если что… Ты скажи… Нет, ничего не говори. Себя береги, братец.
Константин легко ударил кузена по плечу и быстро пошел к барьеру. Новосельцев уже взял пистолет и, кажется, был удивлен тому, насколько он оказался тяжёлым. Потом мельком взглянул на Чернова и что-то сказал Шипову. Тот кивнул и повернулся к Константану.
– Право секунданта обязывает меня призвать стороны к примирению, конечно, если они сочтут сие возможным, – проговорил он.
– Нет, сие не возможно, – раздраженно ответил Константин.
Шипов молча кивнул и отошел от барьера. Когда все условности были соблюдены, соперники остались один на один. Только сейчас стало понятно насколько близко к друг другу они стояли. С восьми шагов легко можно было рассмотреть пуговицы на мундирах друг друга.
– Сходиться на счет раз. Стрелять на счет три, – приказным тоном прогремел Шипов, однако голос немного сорвался на слове «три».
–Раз.
Соперники одновременно начали движение, подняв пистолеты. Константин на секунду взглянул на соперника, и, неожиданно для себя увидел напротив не избалованного аристократа, а просто испуганного мальчишку. Владимир пытался выглядеть сосредоточенным, но неуверенный шаг и легкая бледность, выдавали его страх.
– Два.
Рылеев до этого мявшийся на месте резко замер. Дуэлянты прицелились.
–Три!
Два выстрела раздались почти одновременно, поляну мгновенно заволокло пороховым дымом. Рылеев увидел дергающиеся в судорогах ноги Кости. Он подлетел к нему, повернул неестественно лежащую голову и увидел, что все лицо было залито кровью.
– Этот готов, – убирая в карман пенсне, махнул рукой подковылявший доктор.
–Как «готов»? – растерянно повернулся в пол оборота к нему Рылеев, но доктор уже ковылял к другому дуэлянту.
Через секунду Кондратий Федорович продолжил безуспешные попытки вытереть кровь с лица Кости и лишь услышал протяжный стон, донесшейся из-за спин секундантов, окруживших Новосельцева. Тот видимо тоже был ранен.
– Живее, Кондратий Федорович, там недалеко двор. Везем туда.– Раен вытащил его из недолгого забвения.
Рылеев вернулся домой затемно. Наталья Федоровна сама приняла его плащ, не сказав ни слова, слухи уже расползались по городу. Только зайдя в гостиную, усадив мужа в кресло и налив ему английский виски, она тихо произнесла:
–Жалко Костю.
Рылеев долго смотрел на жену, которая уже принялась поправлять шторы. Он никогда не слышал, чтобы она называла кузена Костей. Все ее тихое и ненавязчивое внимание сегодня навело его на мысль: жена всегда знала больше, чем он предполагал. Он подумал, о том что мужчины часто недооценивают своих женщин и рано или поздно это выйдет им боком.
17
Николай Андреевич Реад (1793—1855) – русский генерал, участник Наполеоновских войн и Крымской кампании. Член одной из масонских лож, а впоследствии, состоял членом одного из тайных обществ. Реад, не принимал деятельного участия в собраниях общества и планах его членов, а потому избежал участи, постигшей его товарищей после 14-го декабря 1825 года