- А ведь и, правда, я прекрасно выгляжу, молодой человек. Только что даже слепой это отметил, - поддержала шутку Андрея Марта Леонидовна. Голос мягкий, пушистый, словно снежинка, слова скользят, перетекают, катятся, будто снежный ком с горы.
- Бабушка! - возмутилась Мария.
- А что? Молодой человек сам изволил шутить над своей бедой.
- Извольте и вы шутить, - встрял Андрей, пытаясь улыбнуться как можно шире. Ему отчего-то стало неловко. Не стоило отпускать свою шутку, она оказалась неуместной.
- Присаживайтесь, молодой человек, расскажите о моей внучке. И на подробности не скупитесь. Со стороны видней, хорошая у меня девочка или плохая.
"Виднее, - отметил про себя Андрей. - Да старушка не промах. Зря дал ей повод. Этой палец в рот не клади, вместе с рукой отхватит".
- Мы только сегодня познакомились, - сказал Андрей. - И поверьте, ваша внучка - чудесная женщина.
- Льстец, сладкоголосый льстец, - произнесла Курагина. В отличие от внучки она деликатностью не отличалась. - А как же приключилось, что вы лишились зрения, Андрей Павлович?
- Бабушка!
- Что бабушка? Мне интересно. Не будь я любопытной, девяносто лет не прожила бы, - парировала Марта Леонидовна.
- Я слепой от рождения. Инфекция, - пояснил Андрей. Он уже успел привыкнуть к тому, что люди скрывают свой интерес к причинам его слепоты, а потому не обиделся на прямоту пианистки, скорее был ей признателен за это.
- И каково всю жизнь провести во тьме? - продолжала расспросы Марта Леонидовна.
- Бабушка, да что же ты делаешь?! - возмущению Марии не было предела. - Пойдемте Андрей, вам не за чем выслушивать все это!
- Успокойся, Маша. Не мешай мне с гостем разговаривать, - спокойно ответила пианистка.
- Пойдемте, Андрей. Мы уходим бабушка! - Мария подошла к Ильину взяла его под руку. Но Андрей уходить не собирался. Задай ему такой вопрос другой, он бы обиделся, однако слова пианистки его почему-то не задевали.
- Плохо, наверное. Я не знаю, - ответил он на вопрос Марты Леонидовны.
- Послушайте Андрей, вам совершенно не обязательно проявлять деликатность, поверьте, - начала уговаривать его Мария. - Моя бабушка ведет себя не тактично, давайте уйдем.
- А хотели бы узнать? - спросила Марта Леонидовна. Марии словно бы в комнате и не было.
- Ну, вас! - бросила Маша и вылетела из комнаты. Андрей уловил в ее голосе стыд, раздражение и разочарование. А еще обиду.
- Так хотели бы узнать, а Андрей Павлович? - повторила свой вопрос Марта Леонидовна.
- Как? Я слепой, мне этого никогда не понять.
- Если зрение к вам вдруг вернется, вы поймете, что значит провести всю жизнь в темноте. Но готовы ли вы к этому? Осознать, сколько всего лишились?
- Готов, - тихо произнес Андрей. Он не понимал, к чему клонит Марта Леонидовна, но чувство подсказывало ему, что разговор их имеет громадное значение, пока что сокрытое от рассудка. Но очень скоро детали головоломки сложатся в единое целое, и перед Андреем предстанет цельная мелодия.
- Вы хороший человек, я сразу это поняла. Простите, если мои слова причинили вам боль, но иначе было нельзя. Если вы пойдете дальше по тому пути, который я намереваюсь вам открыть, будет еще больнее. Но оно того стоит.
- О чем вы говорите?
- Вам нужно вернуться в Россию. Там есть один город, Сентябрьск. Посетите его, вы сразу всё поймете.
- Я боюсь возвращаться, - выдавил из себя Андрей. - Прежде всего, боюсь за свое душевное благополучие.
- Посетите Сентябрьск и там вы обнаружите нечто прекрасное, что позволит вам понять, каково это - провести всю жизнь во тьме. Если боитесь чего-то, лучше откажитесь от этой затеи, забудьте обо всем и оставайтесь здесь. Довольно об этом. Я устала, хочу переговорить с моей внучкой. Позовите ее, когда будете уходить.
- Но я полагал, что ее следует проводить домой, - возразил Андрей.
- Это прозвучит жестоко, Андрей Павлович, но слепой человек не пара моей внучке. Прощайте. Надеюсь, вы найдете свое счастье где-нибудь еще.
На том их разговор оборвался. Слова пианистки больно ранили Ильина. Он вышел из комнаты, не попрощавшись с Мартой Леонидовной. Мария дожидалась его у дверей. Андрей не передал ей слова бабушки, предложил отвезти домой. Эдисон согласилась, но сказала, что хотела бы попрощаться с бабушкой. Когда она ушла к Марте Леонидовне, Андрей не стал дожидаться свою спутницу. Он кое-как выбрался из здания филармонии. Оказалось, что снаружи его уже дожидалась машина. Шофер просигналил Ильину, тот сориентировался по знакомому звуку клаксона, сел в свой автомобиль и уехал, оставив испорченный вредной старухой вечер позади.
<p>
...</p>
Он постучал в обшарпанную, покосившуюся калитку. Его стук глухим эхом отозвался в прогнившей изнутри древесине. Домик, у которого он остановился, располагался на окраине деревни. Даже по меркам здешних мест, выглядел он нищенским. Трещины испещрили каменные стены, доски, из которых была сколочена крыша, почернели, забор давно не красился. Тощая черная собака раздиралась гневным лаем, оголив свои мелкие желтые зубы. Хозяйка вышла не сразу. Она долго сновала туда-сюда на крыльце дома. Решившись, она подошла к калитке и крикнула:
- Кто там?
Вот оно!
- Старый знакомый, - отозвался он.
- Какой еще знакомый? - в голосе ее звучал испуг. - Нет у меня никаких знакомых, уходите отсюда!
Снова! На этот раз больше!
- Вспомни сентябрьский вечер. Мы сидели на скамейке, держались за руки. Ты пела. То была самая тоскливая из твоих песен, я таких еще не слышал. День выдался жаркий. Как сейчас помню, от асфальта веяло теплом дня, воздух поднимался вверх, словно ветер дул из самой земли. И тогда я сказал, что уезжаю. А ты меня поцеловала. У нас четыре года разницы. Но тебя это не остановило. И за это я благодарен тебе. Тот день запомнился навсегда. Как и ты, и твой голос, и твои ладони, и твои песни.