- Простите? - несколько опешил Юра.
- Так вы русский, - облегченно вздохнула она. - Уже устала язык ломать. Сама половины не понимаю, чего им нужно. Каждый год, представляете, каждый год ломятся в этот клятый Сентябрьск. Понаедут сюда, заладят свое Наташа, Наташа, - девушка всплеснула руками. - Можно подумать всех женщин у нас Наташами зовут! - девушка сжала губы. - Простите, просто накипело, - она сумела выдавить из себя улыбку.
У Юры пронеслась мысль, что окажись вокруг подавляющее большинство русских, девушка должно быть нахамила бы Хворостину, а тут повела себя совсем по-другому - принялась жаловаться.
- Пожалуйста, только не говорите, что и вы в Сентябрьск, - обреченно произнесла девушка.
- Должен вас разочаровать, - Юра беспомощно улыбнулся, не зная, какой реакции ждать от кассирши. - Но мне именно туда.
- Вы тоже поклонник Курагиной? Я бы не сказала.
- Нет, я еду к родственнице, - соврал Юра. - А при чем здесь Курагина?
- Пианистка. Она каждую осень дает концерт в Сентябрьске, на который рвутся попасть все, кому не лень. Уж больно неудобное время вы выбрали для посещения своих родственников. Могу отправить вас туда только послезавтра.
- Блин, мне здесь жить негде. Нельзя ли хотя бы попытаться отыскать что-нибудь на сегодня.
- Хей, фэллоу, - дородный белобрысый мужчина толкнул Юру сзади. - Фаст, фаст. Мах шнелль! Их айле.
Юра повернулся, стал во весь рост, продемонстрировав иностранцу, что он на голову его выше, резко занес руку якобы для удара. Мужчина отпрянул назад.
- Энтшульдиген зи, энтшульдиген зи, - заголосил он, закрывая лицо широкими ладонями.
- Жди своей очереди! Андестенд? - произнес Юра.
- Я, - коротко ответил немец. Убедившись, что мужчина больше не станет его толкать, Хворостин вернулся к окошку кассы.
- Здорово вы его, - одобрительно отметила девушка.
- Будет знать, как толкаться, - довольный собой, ответил Юра. - Так как насчет билетов?
- Простите, ничего сделать не получится. Только на послезавтра, не раньше. Оформлять?
Юра призадумался. Уж лучше нанять машину и доехать до Сентябрьска так, чем два дня провести в Оренбурге. Или действительно отказаться от этой затеи, погулять по столице области?
- Нет, не нужно. Попробую как-нибудь еще добраться.
- Не получится. Прошли дожди, дорога страсть какая плохая, на машине или автобусе туда не добраться, только на поезде.
- Спасибо за помощь, - он отошел от кассы, обменявшись с немцем недружелюбными взглядами, стал продираться к выходу. В конце концов, он уехал из Рязани не по своей прихоти, так что неважно, где он проведет недельку-другую, пока все уляжется. Наверняка отдохнуть можно и в Оренбурге.
- Молодой человек! Молодой человек! - Юра не сразу понял, что немолодая женщина в черной шляпе с широкими полями окликает именно его. - Да, да, я к вам обращаюсь.
- Что-то случилось? - спросил Юра.
- Пойдемте со мной, - сказала она, протолкавшись к Хворостину. - Здесь разговаривать невозможно.
Они выбрались из здания вокзала на улицу, женщина взяла Юру под руку и повела куда-то. Хворостин не сообразил поинтересоваться, чего от него хотят, покорно следовал за женщиной. Почему так получилось, он сам не знал: то ли от растерянности, то ли еще по какой причине. Женщина подвела его к лавочке, на которой сидела старушка. Юра не сразу узнал ее. Видимо фотографии, выложенные в интернете, были сделаны давно. Лицо Марты Курагиной избороздили глубокие морщины, щеки впали, губы высохли. Но, несмотря на неприглядный вид, в ее глазах ощущалось какое-то особенное тепло.
- Вот, Марта Леонидовна. Молодой русский студент, как вы и просили. Едет в Сентябрьск, но билетов нет, - произнесла женщин.
- Спасибо, Наденька, - раздался в ответ тихий, словно шелест листьев, голос пианистки. - Присаживайтесь молодой человек, дайте на вас посмотреть. В ногах правды нет.
И снова Юра молчаливо подчинился. Позже Хворостин решит, что эти женщины каким-то образом сумели его загипнотизировать.
- Как вас зовут, молодой человек? - спросила Курагина, изучая его лицо своими ослабевшими от возраста, потерявшими яркость красок глазами.
- Юра, - ответил Хворостин.
- Замечательное имя, правда, Наденька? - старушка повернулась к своей помощнице. Затем она снова посмотрела на Хворостина. - Вы любите музыку, Юрий?
- Я... - он не знал, что ответить. - На самом деле, мне нужно попасть в Сентябрьск, но не из-за вашего концерта, хотя его бы я конечно с удовольствием послушал, - стал поспешно объясняться Хворостин. В присутствии Курагиной он снова ощущал себя маленьким мальчишкой, обязанным сознаваться взрослым во всех своих прегрешениях.
- Я не об этом вас спрашивала, Юрий, - с укором сказал старушка. - Вы любите музыку? - повторила она свой вопрос.
- Наверное, люблю, - выдавил из себя Юра.
- Нет, - широко улыбнувшись, сказала Марта Леонидовна. Юра отметил, что зубы у нее, похоже, свои: белые крупные и красивые, зубы восемнадцатилетней девушки. Просто удивительно. - Если бы вы любили музыку, никогда бы не сказали наверное. А хотите научиться любить ее?
- Я не знаю, - ответил Юра, не решаясь отвести взгляда от Курагиной. Хворостин подумал, что окажись Курагина хотя бы лет на тридцать моложе, он бы не задумываясь, предложил ей выйти за него замуж.
- Наденька, - старушка повернулась к своей помощнице, - дайте Юре билет в наше купе. Я хотела бы побеседовать с этим молодым человеком по дороге в Сентябрьск.
Женщина в черной шляпе, открыла свою сумочку, достала какую-то бумажку, протянула ее Хворостину. Юра взял билет. Хотя в голове у него шумело, словно он напился пьяным, Хворостин понимал, что в билет должны быть вписаны его фамилия имя и отчество, иначе с посадкой на поезд возникнут проблемы. Юра поделился своими сомнениями.
- Не волнуйтесь, молодой человек, об этом даже не думайте, - произнесла старушка. - И не опаздывайте, поезд отправляется через два часа. Будьте добры, помогите мне встать, Юрий.