Каждый раз отправляясь к матери, Марта загадывала - доберется ли она в родной дом или упадет и замерзнет по дороге? Вот и теперь девушка гадала хватит сил провести предновогодний вечер с матерью, или суждено будет остаться в ледяной пустыне навсегда? Образ ромашки с бесконечным количеством лепестков возник у Марту в голове. Шаг - и белая лодочка скользит по воздуху, еще шаг - следом за первым лепестком отправляется второй. И, подобной влюбленной девушке, Марта гадает. Только вместо "любит - не любит" она произносит "дойду - не дойду". И так, лепесток за лепестком, шаг за шагом, Марта прокладывает дорогу к дому.
Курагина подходила к мосту через Неву, когда ей встретились хромой старик, тянувший на санках небольшой мешок, рядом с ним немолодая женщина. Парочка затравленно уставились на Марту. Курагина замерла, прижалась к перилам. Что у них в мешке? Если это людоеды? Марта посмотрела на другую сторону - еще бы двадцать минут и она дома. Пускай проходят, она их никому не сдаст. Старик опустил руку в карман, женщина пошла вперед.
"Что они задумали?" - подумала Марта, судорожно переводя взгляд с одного на другого. Попытаться убежать? Женщина остановилась рядом с Мартой, взглянула ей в глаза.
- Прости нас, - прошептала она. Этот голос, это лицо, где Марта видела её?
У старика в руке нож, он идет к Марте, женщина пытается ухватить Курагину за рукав. "Это Таня! - страшная догадка поражает Марту. - Она узнала меня и всё равно поможет убить!" Как так может быть?! Полгода назад они вместе радовались нарядным платьям, сшитым сестрой Тани, а теперь та же самая Таня собирается позволить какому-то старику убить свою лучшую подругу!
Марта закричала, рванулась в сторону, шуба слетела с плеч, девушка выскользнула на свободу, упала на снег, снова встала, заковыляла вдоль перил, пытаясь удержаться на ногах.
- Патруль! - заорал старик. Марта оглянулась - через мост бежали двое солдат, снимая с плеч винтовки. Таня и её попутчик бросили санки и побежали в разные стороны. Когда солдаты добрались до Марты, бандитов и след простыл.
- Вот суки! - выругался один патрульный. Он подошёл к санкам, открыл мешок, заглянул внутрь, свистнул. Второй поднял с земли шубу, помог Марте встать, отряхнул с плеч и спины снег.
- Испугалась? Они убежали, не бойся, - сказал второй.
- Коля, здесь мешок гречки, - окликнул товарища солдат, присевший на корточки у санок.
- Ничего себе, - отстраненно ответил Коля, накинув шубу Марте на плечи.
- Что делать будем?
- Отнесем, - заявил Коля. Повисла неловкая тишина.
- А может, оставим? - решился предложить первый. В этот момент Марта отчего-то заплакала. Она упала на плечо Николая, вцепилась пальцами в его шинель.
- Ты где живешь? - спросил Коля Марту. - Давай, мы тебя проводим. Бери мешок, - обратился он к товарищу.
К дому Курагиных они добрались только к одиннадцати часам. Ворчливый приятель Коли нехотя согласился с предложением своего напарника отсыпать Марте немного гречки. Попрощавшись с девушкой, солдаты ушли. Марта даже не поблагодарила их. Она постучала в дверь, мать не отозвалась. Тогда Марта повернула ручку, дверь оказалась открыта. Девушка вошла внутрь, не снимая шубы, направилась на кухню. Мать сидела там, кипятила кастрюлю с водой на "буржуйке" и жевала хлеб, который получила по талону еще утром. Марта достала из карманов гречку, высыпала её на стол. Глаза Зинаиды жадно загорелись, она кое-как поднялась, схватила гречку и высыпала её в воду, принявшись мешать.
- Откуда? - глотая запах варящейся крупы, спросила мать.
- Друзья поделились, - выдавила из себя Марта.
- Очень хорошие у тебя друзья, - прошептала мать.
Женщины сняли кастрюлю с гречкой уже через десять минут, не дав крупе как следует провариться. Марта принялась есть не сразу, она долго нюхала получившийся отвар, водила рукой над паром, поднимавшимся с поверхности гречки. Наконец, Курагина опустила в тарелку ложку, наполнила её до краев, опрокинула себе в рот, не жуя проглотила. Поток тепла разлился внутри, Марта набросилась на еду, за одно мгновение прикончила праздничный ужин. До того дня она и поверить не могла, что гречка может быть такой вкусной.
Мать Марты ела не торопясь, подолгу жевала, словно стараясь распробовать диковинное блюдо. Трапезу она закончила далеко за двенадцать. Отодвинув от себя тарелку, мать встала, сморщилась от боли, подошла к печке и бросила туда ножки от стула.
- Хвороста почти не осталось, - пожаловалась Зинаида. Марта кивнула. У них слишком большой дом для такой зимы. - Бабушку нужно проведать, забрать. С едой совсем туго, стыдно бросать ее одну.
- Я проведаю, - пообещала Марта и отправилась спать. Уснула на удивление быстро, впервые без мучившего ее чувства голода.
Проснулась раньше обычного и, решив не откладывать данное матери обещание, отправилась прямиком к бабушке на улицу. Добралась без приключений, поднялась на нужный этаж - все двери на распашку, холодно, как на улице. Казалось, все жители умерли. Внутренне приготовившись обнаружить труп бабушки, Марта вошла в незапертую квартиру, прошествовала в комнату старушки и обнаружила ссохшуюся женщину, склонившуюся над буржуйкой и сосущую корочку хлеба.
Она посмотрела на Марту какими-то безумными глазами, поначалу разволновалась, но потом успокоилась.
- Марточка, вспомнила обо мне, - расплылась в отвратительной улыбке, напоминавшей оскал черепа. - За что вы с мамой обо мне позабыли.
- Не позабыли, - устало произнесла Марта. - Думали, за тобой тут есть уход. Собирайся пошли к нам.
- Уход-то? Уход был, но потом все умерли. Сюда изредка санитары наведываются, а я сама выхожу только за талонами и едой, боюсь, скоро ноги подведут.