– Мир. Подойди сюда.
Он приподнял ее подбородок и наклонился к ее лицу. Она, закрыв глаза, ожидала привычного, короткого жесткого, прикосновения его губ. Но он не поцеловал ее.
Пораженная, она открыла глаза и совсем-совсем рядом увидела его лицо. Оно было так близко, что можно было рассмотреть золотые пятнышки на темной радужной оболочке и тонкие линии морщинок по углам век.
Его пальцы, теплые и странно ласковые, коснулись ее шеи.
, – Что ты, Блейк? – смущенно пролепетала она.
Его челюсть напряглась. Было видно, как по сторонам чувственного рта играют желваки.
– С приездом, Кэт, – хрипло произнес он и повернулся, чтобы уйти.
– А ты не поцелуешь меня? – не удержалась она.
Вся кровь отхлынула от его смуглого лица, остались только раскаленные угли устремленных на нее глаз.
– Поздно, – отрезал он, отворачиваясь. – И я устал. Спокойной ночи, Кэт.
Он вышел из кабинета, а она осталась стоять, глядя в пустой дверной проем.
Глава 3
В течение следующих нескольких дней Блейк почему-то избегал ее, и Кэтрин поймала себя на том, что без всякой причины следит за ним. Ведь это тот же самый Блейк, внушала она себе. Все тот же ее опекун, такой же родной, как и уютный старый дом и кольцо дубов вокруг него. Но что-то изменилось. Но что именно… она не могла уловить.
– Блейк, ты на меня сердишься? – спросила она однажды вечером, встретив его на лестнице, когда он шел переодеваться, собираясь куда-то с визитом.
Он снисходительно взглянул на нее сверху вниз:
– С чего бы это, Кэтрин?
Она пожала плечами и выдавила из себя улыбку:
– Ты как будто избегаешь меня. – У меня полно дел, киска, – спокойно сказал он.
– Забастовка? – догадалась она.
– И это тоже, и множество другой головной боли, – согласился он. – Если у тебя нет других вопросов, то мне пора идти.
– Прости, – произнесла она сокрушенным тоном. – Я вовсе не собираюсь удерживать тебя от возделывания твоего сада.
– Какого сада?
– Такого, где ты сажаешь дикий хмель, – съязвила она, испытывая горькое удовлетворение от этой шпильки. Потом повернулась и пошла прочь, в гостиную, где мирно беседовали Мод и Филлип.
Он легонько закусил губу:
– У тебя видны панталончики.
Она резко обернулась, схватилась за подол своей длинной вельветовой юбки и уставилась на стройную икру.
– Где?
Он, смеясь про себя, поднимался вверх по лестнице, а она недоуменно смотрела ему вслед.
Потом она увидела, как он спускался вниз: в темных слаксах, белой шелковой рубашке с открытым воротом и твидовом пиджаке, который придавал ему какой-то щегольской вид.
Интересно, думала она, какую он выбрал женщину и сумеет ли она приручить всю эту темную, вибрирующую стихию мужественности? Один его вид вызывал у Кэтрин сердцебиение, и она против воли вспоминала тот вечер, когда они вернулись с приема у Баррингтонов, и странный взгляд Блейка, и как он собрался ее поцеловать и не поцеловал. Больше всего ее удивляла его нерешительность, хоть она и старалась не думать об этом. Блейк был бы пугающе опасен во всех отношениях, только не в роли заботливого опекуна и приемного брата.
На следующее утро Нэн Баррингтон заехала за Кэтрин, чтобы пригласить ее прокатиться верхом. Она казалась такой маленькой и хрупкой в своих спортивных брюках и голубом облегающем свитере под цвет синих глаз…
С легким вздохом она окинула взглядом комнату, как будто ища на каждой веши ауру Блейка.
– Он уехал, – сказала Кэтрин с понимающей улыбкой.
Нэн не сумела скрыть горькой досады. Ее личико как-то сразу осунулось, – Да? А я думала, он поедет кататься с нами. Кэтрин не потрудилась объяснить ей, что Блейк предпочел бы сделать все возможное, вплоть до ухода в монастырь, только бы избежать ее общества.
– Ну, вот и она, эта золотая девушка, – произнес Филлип, спускаясь с лестницы. В его глазах читался неподдельный интерес к маленькой блондинке. – Вы просто очаровательны, Нэн.
Нэн, польщенная комплиментом, рассмеялась.
– Ох, Фил, не приставайте. Поедете с нами? Посмотрим, смогу ли я еще наступить вам на пятки!
Фил состроил презрительную мину.
– Ни одна девица в мире не посмеет этого сделать. Мои пятки неприкосновенны! – отшутился он.
Кэтрин пропустила их вперед, натягивая на ходу свою зеленую вельветовую блузу, закрывавшую стройные бедра, и наслаждаясь ее теплом. Утренний воздух дышал прохладой.
– Сегодня холодно, – отметила она, выпрастывая гибкую руку, чтобы проверить прочность шпилек, удерживавших на затылке густую копну ее волос. Дул свежий, обжигающий ветер.
– Да, славная погодка, – отозвался Филлип и добавил, многозначительно взглянув на Кэтрин:
– Странно, почему Блейку приспичило уезжать как раз тогда, когда мы собрались на прогулку? Ведь он все время работал, пока был дома. Буквально каждую минуту. А в субботу приезжают Лидсы, и он едва сможет выкроить время, чтобы забрать их из аэропорта.
– Снова поругались? – забросила пробный шар Нэн, взглянув на Кэтрин.
Кэтрин подняла голову и посмотрела на расстилавшуюся перед ней дорогу. Это была старая проселочная дорога, которая вела к большой конюшне, огороженной белым забором. Дальше она шла через лабиринт высоких живых изгородей, в центре которых скрывалась белая беседка, обставленная удобными скамьями. Она всегда казалась Кэтрин чертовски романтичным местом, и при виде ее у нее обычно разыгрывалось воображение.
– У меня прекрасные отношения с Блейком, – сказала она, отвергая язвительное предположение своей приятельницы.
– Оно и видно, – ухмыльнулся Филлип. – Они же друг друга в упор не замечают.
– Ну почему, – запротестовала Кэтрин. – Помнишь, мы виделись в тот вечер, когда Блейк уходил на свидание?
Нэн поглядела на Филлипа.
– За кем он теперь увивается? – Она натянуто засмеялась.
Филлип пожал плечами с видом фаталиста:
– Кто знает? Ходят слухи, что за маленькой блондинкой, которую он взял себе в офис. В офисе она считается новой секретаршей, хотя и делает по четыре ошибки в слове из трех букв.
– Блейк, как известно, неравнодушен к блондинкам. – Кэтрин рассмеялась, хотя ей вовсе не было весело.
– Есть одна, которую он решительно избегает, – пожаловалась Нэн. – Чем я ему не угодила?
Филлип фамильярно обнял ее за плечи.
– Ваш возраст, дорогая, – сообщил он. – Блейк любит зрелых, искушенных и в высшей степени аморальных женщин. Так что вам не выдержать конкуренции.
– Я ее никогда не выдерживала, – тоскливо вздохнула Нэн.
– Ты вспомни, Блейк всегда забирал нас со спортивных занятий, – сказала Кэтрин, пристально глядя вперед на белую беседку. – Мы для него девчонки, которые жуют бабл-гам и при этом хихикают.
– Ненавижу жевательную резинку, – надулась Нэн.
– Я тоже, – поддержал ее Филлип. – От нее остается ужасный… О, привет! – перебил он себя, расплываясь в улыбке при виде Блейка.
Старший брат появился перед ним на тропе в безупречно сером деловом костюме, в безукоризненно белой рубашке и стильном галстуке – деловой магнат до кончиков ногтей, лощеный и высокомерный.
– Доброе утро, – холодно произнес Блейк. Он улыбнулся Нэн. – Как поживает мама?
– С ней все в порядке, Блейк, – вздохнула Нэнси, подходя ближе, чтобы сжать его руку в своих тонких пальцах. – У вас найдется время составить нам компанию?
– Я бы рад, малышка, – ответил он. – Но я уже опаздываю на совещание.
Кэтрин повернулась и направилась к конюшне.
– Я пойду вперед, – бросила она через плечо. – Кто последний окажется в седле, тому водить!
Она почти бегом бросилась к конюшне, пораженная своим собственным поведением. Она испытывала какое-то странное чувство. Обида? Пустота? Глядя на Нэн, вцепившуюся в руку Блейка, она пришла в ярость. Она готова была избить свою лучшую подругу только за то, что та прикоснулась к нему. Она сама не понимала, что с ней творится.