– Смотрите, что у нас тут! – ехидно пропел Клык и с помощником принялся осматривать машины.
– Где ключи? – задал он свой стандартный вопрос, убедившись, что все двери закрыты.
Ситуация приобретала совсем уж дерьмовый оборот. Исходя из увиденного, не оставалось сомнений, что про весь находящийся на предприятии транспорт, в том числе и директорский, боевики знали заранее. И сдал нас кто-то из своих. О том, что гараж с машинами шефа можно открыть таким способом, не знал даже я. И теперь они хрен отстанут, пока их не заполучат.
– У меня нет, – продолжил я отмораживаться.
И выглядело это пока убедительно, поскольку было частично правдой. Но такая ситуация Клыка не устраивала.
– У кого есть? – внимательно наблюдая за мной, продолжал он допрос.
Учитывая, что Клык уже был в курсе, чьи это машины, врать дальше, что я ничего не знаю, означало сразу получить в лучшем случае по роже. И по Клыку, и по его помощнику было понятно, что им уже не терпится приступить к более эффективному способу получения информации.
– У директора, – спокойно ответил я, чем заметно их разочаровал.
– Где директор?
– В Ростов уехал.
Это была заранее оговоренная версия для всех интересующихся. И она, видимо, совпала с уже имеющейся у него дезинформацией.
– Ладно, разберёмся, – подытожил Клык, развернулся и зашагал назад к ремонтному боксу.
Пока мы шли, за территорией начала своё неритмичное вечернее баханье артиллерия. Никто из приехавших никак на это не прореагировал. Из бокса осетины своим ходом выгнали Опель и Газель, и ключи для этого им вообще не понадобились. Клык подошел к одному из кавказцев, показал рукой на гараж и негромко стал с ним что-то обсуждать. Но меня в этот момент волновали уже даже не машины. И не Клык с осетинами. Со стороны аэропорта начала работать в ответ украинская арта. Я быстро метнулся в наиболее безопасный с моей точки зрения угол бокса и присел за одной из машин. Хотя понимал, что при близком попадании это никоим образом не спасет. Но инстинкт есть инстинкт. Через неоднократно выверенный промежуток времени невдалеке прогремели взрывы.
Боевики абсолютно спокойно продолжали заниматься своим делом. Разобрали и разблокировали рулевую колонку на Фольцвагене. Нашли в одной из машин буксировочный трос и прицепили им Фольксваген к Газели. Клык подал знак оставшемуся в маленьком гараже помощнику закрывать ворота и идти к ним. После чего все расселись по машинам. Клык со своей командой – в джип. Осетины – один в Опель, второй – в Газель, третий – за руль буксируемого Фольксвагена, который завести пока так и не смогли. Четвертый – в «копейку». И, сформировав некое подобие колонны, выехали с территории АТП.
Я дождался перерыва в стрельбе, быстро перебежал открытое пространство до офиса и нырнул в подвал. Достал из тумбочки початую бутылку коньяка, с горла отхлебнул несколько глотков и опустился на стул.
После окончания обстрела нужно было идти наверх. И что-то кардинально решать, поскольку ситуация уже вышла из-под контроля. А если так и дальше пойдет, то за пару дней Клык со своей бандой обнесут рембокс подчистую. Я отправился на КПП. Петрович и Соловьев, завидя меня, выбрались из смотровой ямы.
– Надо ворота в рембокс закрыть, – обратился я в Соловьеву.
Тот кивнул и послушно пошел выполнять команду. Ожил телефон, сигнализируя начавшими приходить сообщениями. Появилась связь.
– Это он сдал. Сто процентов, – кивнул Петрович вслед уходящему механику. – Все мозги мне проел про ополчение. Как они нас защищают и что надо помогать.
– Почему он тогда им ключи от Газели просто не отдал?
– Ну он же не дебил – так открыто светиться. Его ж тогда выгонят. А так – и тут зарплату получает, и к новой власти подмазался.
– Да, он… Я тоже так думаю, – размышлял я, вспоминая постоянно трущегося возле Клыка Соловьева, а также его долгое отсутствие после их первого визита. – Кто ещё мог знать, что маленький бокс так можно открыть? Даже я не знал. Связь появилась, набирайте кому сможете – пусть забирают машины, пока не поздно.
Соловьев тем временем закрыл рембокс и направился обратно, одновременно ковыряясь в телефоне.
– Виду пока не подавайте, – инструктировал я Петровича. – Пусть сменится завтра утром, а дальше решим, что с ним делать. Скоро комендантский час, уже всё равно никуда дёргаться не будем.
Петрович кивнул, достал телефон и начал обзванивать сотрудников, чей транспорт ещё оставался здесь. Я отошел в сторону, нашел в контактах номер шефа, набрал.
– Да, Игорь! Как вы там?
– Не особо. Бомбят постоянно, в подвале отсиживаюсь. Но это не самое хреновое. Добрались-таки до нас эти, мать их, ополченцы. Нашли машины в боксах, в том числе и ваши. Забрали только что нашу Газель, Опель Григорьева и бусик Димы-логиста. Газель и Опель без ключей завели, Фольц на тросе утянули. А сдал нас механик Соловьев. Он – сочувствующий этому движению.