– А как быть с семьями? – главбухша задала вопрос, который после услышанного возник у всех присутствующих. – Если мы будем уезжать, то не можем же мы их тут оставить?
– Само собой, – директор был готов к вопросу, – места в поезде будем стараться обеспечить всем – и сотрудникам, и членам семей. Если нет возможности отправить семьи в безопасное место куда-то к родственникам – что ж, по приезде будем что-то решать с жильем. Но бросать тут кого-то, кто хочет уехать, однозначно не будем.
– А тут, на предприятии кто-то останется? – озвучил Юрий Викторович мои мысли – уж в чём-чём, а в сообразительности ему не откажешь.
И какой будет ответ, я уже начал интуитивно догадываться.
– Во-о-от… – задумчиво протянул директор. – Если нет больше других вопросов – все свободны, жду от вас информацию. Игорь Николаевич, а ты останься, пожалуйста.
«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – в памяти невольно всплыла сцена из культового сериала. Но в моём случае я точно знал, о чем пойдет речь. Кабинет опустел.
– Николаевич, я знаю, у тебя семья, дети маленькие… – вкрадчиво начал шеф. – Поэтому если откажешься, я пойму…
Ну что ж, это вполне логично. Кому как не мне оставаться сторожить всё это хозяйство. Что тут думать – должность обязывает.
– Михаил Валерьевич, я всю жизнь в погонах. Пугаться трудностей – это не про меня. Надо – значит останусь, не проблема. Вопрос – семья?
По шефу было видно, что он опасался другого моего ответа.
– За это не переживай, завтра в первой же партии поездом отправляй, я тоже буду с семьей выезжать, так что присмотрю, помогу если что, – заверил меня он. – Пару дней в гостинице поживут, пока жилье не найдем. Потом квартиру для них снимем, и с деньгами на расходы тоже решим.
Меня такой расклад удовлетворил более чем.
– Тогда даже не вопрос. Спасибо.
– За что? – удивился шеф.
– Ну как за что? Другой бы распустил сотрудников, повесил замок на входной двери и ждал бы, пока это всё закончится. А вы офис эвакуируете, переезд и жилье сотрудникам обеспечиваете.
– Понимаешь… – шеф задумался и рефлекторно постучал пальцами по столу. – Не для того это всё столько лет создавалось, чтобы за один день просрать.
– Тогда сформирую дежурные смены из числа тех сторожей и механиков, кто не уедет и согласится выходить на работу в этих условиях. И будем держать оборону.
Директор кивнул головой в знак согласия.
– Мои машины в боксе останутся. Вот на всякий случай, – и протянул мне ключи и техпаспорт от своего гелендвагена.
Я тоже кивнул и заметил:
– Тут уже многие сотрудники свои машины в рембокс поставили, под охраной вроде как.
Я вышел из кабинета и поехал домой, где меня снова ожидал не самый простой разговор с супругой.
На следующий день семья погрузилась в киевский поезд. Перрон был забит людьми. Грузились чемоданы, сумки, ящики, горшки с цветами, клетки с животными. Те, кому не достался заветный пропуск в мирную жизнь, рвали проводников на части, всеми правдами и неправдами пытаясь заполучить место в вагоне. До отправки поезда оставалась пара минут – пришло время прощаться и покидать купе.
– Вот зачем ты остаешься? – в очередной раз разрыдалась жена.
– Буду дом охранять, – ответил я максимально позитивно. – Не переживай, всё будет нормально. Я дом-работа исключительно. Никуда влезать не буду.
– Пообещай, что всё будет нормально!
– Обещаю! Со мной всё будет нормально! – успокаивал я супругу. – Что со мной может случиться? С моим-то опытом оперативно-розыскной деятельности!
И чтоб как-то отвлечь её от дурных мыслей, полушутя обратился к сыну:
– Смотри – остаёшься за главного! Береги маму и сестру!