Annotation
записи с диктофона мобильного телефона ДНРовского ополченца
Пикарось Сергей Сергеевич
Пикарось Сергей Сергеевич
Сепар
(записи с диктофона мобильного телефона ДНРовского ополченца)
Запись от 15.03.2013 18:05:23
Кто я такой? А никто! Простой донбасский мужик-работяга, каких у нас пару миллионов наберётся. Для чего делаю эти записи? Да так просто, может кто-то когда-то прослушает их и посмеётся, либо заплачет...
Что люблю? А пропустить стаканчик-другой чё покрепче в хорошей компании. Баб потискать люблю за определенные выступы. А что? Не запрещено ведь! В картишки люблю, в дурака, под пивко с рыбкой.
Чего не люблю? Не люблю, когда учат жить, навродь мамки моей бывшей, с позволения сказать, супруги. Когда пургу несут, как эта самая бывшая. Когда в квартире бедлам, как у моей теперешней. Когда сам с утра делаю себе "тормозок" в шахту, когда жрать дома нехрен и приходится тащиться в столовку даже после работы. Когда возвращаешься домой усталый, как чёрт, а она лежит бревно бревном, втупившись в ящик, и не встретит даже. Когда хочешь ласки, а она храпит в постели, как тульский самовар.
Что помню из прошлого? Помню отца, хороший был мужик, но запойный, и когда это с ним случалось, приходил в компании таких же товарищей домой, глушили водку всю ночь, падали трупами кто где, а под утро он трахал мать на диване рядом со спящим собутыльником, выдавая громкие стоны. Мне хотелось убить его в тот момент! Когда запои отходили, он был тише воды, ниже травы, брал меня на колени и молча гладил по голове.
Помню, как мы ходили с ним в Луна-парк - такие чешские аттракционы, невиданные доселе в наших краях, с "американскими" горками и электрическими машинками, которые имели дуги, соприкасавшиеся с сеткой вверху, откуда вниз летели снопы искр, как в фантастическом кино. Я рулил сам и все норовил врезаться в машинку, за которой сидел отец. Один раз мне это удалось. Я на полной скорости врезался в машинку отца, меня серьёзно трухонуло, но сколько же радости было! Потом катались на горках: вверх-вниз, вверх-вниз, поворот и мёртвая петля! Кружилась голова и захватывало дух! Потом стреляли в тире. Я сбил из воздушки игрушечную машинку, и потом долго еще держал её на тумбочке у изголовья моей кровати.
Помню, как папашу на носилках с накрытым черной тряпкой лицом принесли горноспасатели. На шахте произошёл взрыв, его бригаду привалило породой, спасли всех, кроме него и Петровича. Помню похороны и обещания руководства шахты, что они нас в беде не оставят. Помню тысячу рублей похоронных, на которые устроили поминки прямо во дворе дома, и как папашин сотоварищ по шахте после нескольких бутылок выпитой водки говорил собутыльнику: "Ну что, Коль, споём?"
Запись от 06.04.2013 20:15:46
Что ещё помню? Аркадьича помню, тренера нашего по боксу. Офигенный мужик был! Гонял нас, как сидоровых коз. Пыхтели мы у него, да еще как! А в результате - два чемпиона СССР, один чемпион Европы и мира, больше десятка мастеров спорта. Говорил нам: "Терпите, мужички! Терпенье и труд всё перетрут". И терпели, и оставались после тренировок по своей доброй воле, и учились не отводить взгляд, когда соперник смотрит прямо в глаза. И роняли их на канвас и сами падали, но поднимались и продолжали драться. Помню то, последнее для Аркадьича, соревнование, тот мой бой в Харькове за звание чемпиона УССР среди юниоров в первом полусреднем. Шёл третий раунд, по очкам была где-то ничья. Аркадьич метался в углу ринга, как ошпаренный, я всё не мог подойти на удобную мне дистанцию для моего любимого хука слева. Я таки подошёл, уже готов был ударить, но краем глаза заметил, как Аркадьич, схватившись за левый бок и перелетев канаты, упал лицом вниз на канвас. В тот же момент соперник нанёс мне страшнейшей силы апперкот. В голове загудело, ноги стали ватные, и я, прижавшись к канатам, медленно начал сползать вниз. Когда через три секунды открыл глаза, увидел, как над Аркадьичем колдует наш доктор, которому было совсем не до меня. Я кое-как поднялся сам и подошёл к углу ринга. Аркадьича уже перевернули на спину. Лицо его было бледным, как серебряная медаль, доктор пробовал делать ему массаж сердца. Но тщетно, Аркадьич не дышал. Я поднял его на руки и понёс к выходу, где обычно должна была стоять скорая. Но ее там не было...
Хоронили Аркадьича всем клубом под духовой оркестр и под речи каких-то там высших спортивных и партийных бонз области. Но я ничего не слышал и мало что видел из-за слез, которые в первый раз в жизни брызнули из моих глаз. Потом, тоже впервые в жизни, попробовал водку. Фу, мерзкий напиток, однако!
Запись от 25.08.2013 22:18:42
Сегодня День шахтера. Тогда, в 89-м, тоже был день шахтера. Мы шли с друзьями после концерта. Были сильно под газом и орали песни во все горло. Потом завалились в общагу к девкам из горного техникума. Помню, как "жарил", не отрываясь всю ночь свою бывшую, с которой раньше не был даже знаком. Помню, как потом к нам пришли её родители и сказали маме: "Надо что-то решать, Сидоровна, это уже становится заметно".
Помню первый вальс со своей бывшей на нашей свадьбе, когда я упирался в её огромный живот и боялся, как бы не ударить её в него коленом.
Помню тот наш скандал на лестничной клетке с криками и матами, когда я легонько оттолкнул её, а она не удержалась и скатилась кубарем через два пролёта. Помню хирурга, вышедшего из операционной и вытирающего пот марлевой салфеткой: "Будет жить, наверно, родилась в сорочке. Но родить уже не сможет".
Помню нашу дальнейшую жизнь до развода, как бы в двух отдельных изолированных коробках со стенками из звукоизолирующего материала.
Помню поездку в колхоз на картошку, когда я зажал в углу нашу пышногрудую бухгалтершу и долго не отпускал.
Помню первый матч "Шахтера" на Донбасс-Арене, тогда наши выиграли у Оболони 4:0 и мы с Ромкой кричали, как ненормальные, аж охрипли. Как шли пешком в толпе тысяч и тысяч счастливых людей.
Запись от 15.06.2014 19:10:13
Куда только делось оно, то наше прежнее счастье? Куда только подевались те прежние счастливые люди? Эти ничего не смыслящие студенты с сине-звездными флагами в неокрепших руках и с несбыточными идеями в неокрепших умах. Этот дебильный Янек, играющий в карманный бильярд в Вильнюсе перед Меркель и его кривобокая железная "ёлка". Эти молодые придурки, провоцирующие милицию своими дурацкими песнями. И другие придурки, гнавшие их вдоль всего Крещатика и избивающие их резиновыми палками по ногам, животам, головам... Эти вшивые уроды, понаехавшие с запада и глушащие водку вперемежку с криками "Ганьба!", дабы не замерзнуть. Эти юнцы - нацгвардейцы, цокающие зубами на морозе и зовущие маму, вместо того, чтобы надавать этим "майданутым" по зубам и прогнать их к едрени фени на историческую родину. Эти наши донецкие, ползущие эшелонами на Киев дерущиеся в вагонах, за то, что одному заплатили на сотню больше, чем другому. Эти беркутовцы, которым плевали в глаза и которые боялись ответить, лишь бы их отпустили домой. И опять этот бесхребетный трус Янек, отдавший власть этим пасторам-кроликам-боксерам-рошенам, хватающий всё, что под руку попало и драпающий, куда глаза глядят. Эти исконно русские буряты в зелёных камуфляжах без опознавательных знаков в Крыму. Эта дамочка-мэр Славянска, истошно вопящая что это, дескать, наши, донецкие туда зашли с русским оружием в руках. Эти киевские чудо-кролики, боящиеся пёрднуть, чтобы их оттуда выгнать. Эти наши женщины, ложащиеся под их танки, этот командир ихнего танка, разводящий руками и не знающий, что ему делать и куда ехать. Эти первые снаряды, рушащие дома и убивающие все живое. Эти контуженные собаки, бегающие туда-сюда по просёлку, этот мальчик лет четырёх, плачущий во дворе рядом с трупом шестилетней сестрёнки...