— Можно подумать, у богов с этим как-то иначе обстоит, — пробормотал я, не отвлекаясь от своего занятия.
— У кого как. Например, Хромому всегда было наплевать на свое увечье, хотя он мог бы от него избавиться. Для других внешность была важнее, но, согласись, одно дело беспокоиться о чем-то вечном, и совсем другое заботиться о том, что максимум через сто лет придет в окончательную негодность несмотря на все усилия.
— А мы не верим в смерть, — ухмыльнулся я, и, кажется, этим откровением поразил богиню.
— Что?
— Нет, каждый знает, что умрет. И он, и все окружающие. Это — знание. А вера… в глубине души каждый из нас уверен, что с ним и его близкими подобного не случится. Каждый день мы говорим себе — этого не произойдет сегодня. И завтра тоже. Однажды это не срабатывает, и смерть приходит к кому-то из близких. Тогда верить становится сложнее, но у нас получается.
— Творец, сколько тысячелетий хожу по этому миру, но понятия не имела, что все вот так! — Поразилась богиня. — Вы, смертные, полностью лишены разума!
Мне было что ответить, но у моей пациентки изменилось дыхание и дрогнули веки — начала приходить в себя, так что счел за лучшее промолчать. Тем более, пришло время объяснять госпоже Петре, что с ней произошло, и как она дошла до жизни такой — как оказалось, последние воспоминания, задержавшиеся у нее в голове закончились до нашего появления:
— У вас, вероятно, сотрясение мозга, — объяснил я после того, как кратко ввел ее в курс дела. — Кроме того, рана на лбу, я ее зашил, и самое неприятное — сломана левая рука. — Девушка тут же ей пошевелила, и естественно побледнела от боли.
— Вы что, лекарь? — уточнила Петра.
— Нет, и именно поэтому вам непременно нужно его посетить. Думаю, в Памплоне найдется кто-нибудь, кто вам поможет.
— Ни за что! — девушка даже попыталась вскочить, но со стоном повалилась обратно. — Я не для того столько мучилась, чтобы вернуться в эту проклятую Памплону!
— Отложим этот спор, — не стал я настаивать. — Выпейте немного бренди, это слегка уймет боль, — я всучил я ей фляжку. — а мне нужно разобраться с вашими обидчиками.
Самому вся эта история не нравилась ужасно. Из-за этой дуры мы здорово задержимся. Впрочем, плюсы тоже есть — если бы не Петра, этих бандитов мы бы точно пропустили. Вот только теперь нужно с ними что-то решать, и я догадывался, что ничего лучше, чем расстрел не придумаю.
Оставив Петру и ее подругу на попечение Керы, подошел к бандитам, которых ребята уже сбили в аккуратную кучку. Зрелище гангстеры представляли собой крайне печальное. Половина нетвердо держится на ногах — кто-то ранен, другие, по-моему, просто здорово оголодали: очень уж характерный огонек в глазах, я такое часто видел в неблагонадежных районах, да и после доводилось.
— Главный есть? — Спросил я.
— Ну, я главный, — исподлобья взглянул на меня заросший бородой мужик в поношенной спецовке. Левой рукой он изо всех сил зажимал рану на плече, с рукава на землю капало красным. — Дальше что?
— Рассказывай, главный, как вы решили душегубами стать. И скольких уже убили.
— А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? — сплюнул мужик. В сторону, но неуважение все равно продемонстрировал. — Хочешь стрелять — стреляй, мне терять нечего. А отчитываться я перед неизвестно кем не стану.
— Я — лейтенант Ишпанской республиканской армии, — гордо ляпнул я, и чуть не расхохотался. — Сокращенно ИРА[10].
В башке назойливо крутилась мысль о том, что нам больше подошло бы название ЭТА[11]. По крайней мере территориально.
— А я не признаю никакую ишпанскую республиканскую армию, — нагло ухмыльнулся пленник. — Мне что при сенате, что при вас жрать нечего, так какая разница? Плевал я на вас всех, а будь возможность — и пристрелил бы.
— Не слушайте его! — не выдержал кто-то из прочих бандитов. — Он рехнулся! Мы никого не убивали! Да и ограбить толком никого не получилось. Второй раз всего на дорогу вышли. Полдекады назад ходили соседнюю деревню грабить, так там уже и жителей не было, кроме двух стариков. А у них и брать было нечего… чуть не последний хлеб им отдали.
— Заткнись, Лив, — рявкнул мужчина. — Что ты перед ними стелешься? Думаешь, они — закон? Такие же бандиты, как и мы, только вооружены лучше.
— Может быть, — я счел нужным ответить. — Только мы не грабим путников, а наводим порядок. Чувствуешь разницу?
— Не чувствую. Не знаю, какой порядок вы наводите. У меня и моих людей уже месяц работы нет, и не предвидится. Так что что хоть что ты со мной делай, а суда твоего я не приму. Никто ты мне.
11
«Страна басков и свобода» — баскская леворадикальная, националистическая организация сепаратистов, выступавшая за независимость Страны басков (север Испании и юго-запад Франции).