Ударный катер спустился ниже полосы смога, и подробности стали проступать быстрее.
Стены, существенно уступавшие по высоте самим воротам, венчало густое сплетение колючей ленты, она же перекрывала и сравнительно узкий переход из нижнего улья в верхний. На бастионах размещались караульные в облачении надзирателей с дополнительной броней — гарнизон, выставленный с конкретной целью не впускать людей. Возле бойниц застыли начеку огнеметные команды, готовые залить область непосредственно перед воротами в случае несанкционированного прорыва. Тяжелые стабберы были опущены вниз на вертлюжных станках, целясь в сторону угрозы, но не стреляли.
Пока что.
Присев у бортового люка катера, Харата насчитал восемь огневых точек. На его глазах в толпу полетела дюжина цилиндров, оставлявших за собой туманный след. Слезоточивый газ вырвался наружу, вспухая грибовидными облаками, и быстро накрыл бунтовщиков, которые отпрянули прочь, словно единый организм. Харата услышал далекие крики и представил, какая давка творится внизу.
— Вызови их, — зарычал Фаркум, глядя на побоище через смотровую щель и утирая пот с губ.
Используя трюмный вокс, Харата связался с пилотом, и тот выполнил указание. Ответ со стены был резким. Там фигурировали словосочетания «запретная зона» и «немедленно поверните назад». В двух огневых точках находились пары с ракетницами. Одна из них стояла по ходу движения катера.
Фаркум выругался. От страха и чванливости из пор его тела лился тошнотворно-зловонный пот.
— Предложи им денег, — сказал он. — Любую сумму.
— Это стража ворот, господин, — заметил Харата, все еще торчавший наружу из бортового люка. Его глаза сузились. Позади бурлящей толпы он увидел движение, марширующую армию. — Они не берут взяток.
— Да мне похер. Выполняй! — взревел Фаркум, брызгая слюной, и из недр его тучного тела вырвался сухой кашель.
Нет, это не армия, понял Харата. Орда. Бледные.
Сквозь всплески помех в воксе настойчиво шипели запросы указаний, пилот начал нервничать. Они все еще направлялись к воротам, и теперь вторая ракетница уже тоже нацелилась в направлении катера.
Харата практически не замечал этого. Он с нездоровой увлеченностью наблюдал, как бледные грязным потоком бегут внизу, и от орды вперед тянутся отростки, похожие на когти. По толпе у ворот прошла волна паники: они понемногу осознали, что к ним приближается. Первым исчез задний край — те, кто слишком боялся приблизиться, или дрогнул от слезоточивого газа. Их втянуло внутрь. Поглотило. Голодный вал покатился дальше, и теперь толпа разделилась на бегущих и сопротивлявшихся им. Это не играло роли. Две противоборствующих группы сошлись в центре, давя друг друга. Воцарилась сумятица, но она быстро развеялась, как только стало отчетливо понятно, от чего именно бегут задние ряды.
Набрав ход, новообразованная волна покатилась к воротам, не боясь тягучих остатков газа и угрозы оружием. Ее гнал страх перед тем, что было хуже. Один из караульных посмотрел в прицел и что–то крикнул. Его вытянутый палец означал смерть, словно само указание им имело божественную силу. Каждое орудие на стене открыло огонь. Мужчин, женщин и детей рвало на части, сносило наземь или охватывало пламенем.
Харате очень хотелось отвести взгляд, но он не мог. Его развернул резкий рывок за плечо, и он увидел перед собой налитые кровью крысиные глазки своего нанимателя. В ноздри ударил липкий смрад, смесь плохо скрытого запаха тела и едкой вони изо рта.
— Предложи денег… — прошипел Фаркум сквозь стиснутые чересчур белые зубы. В одном из моляров блеснул драгоценный камень.
От удара ладони Хараты Фаркум снова распростерся в кресле. На лице торговца выражение замешательства сменилось злобой, а затем испугом, и он обмяк под взглядом наемника.
— Не хватай меня так больше, — предупредил Харата, но все же ответил на лихорадочные запросы пилота, передав указание предложить караулу взятку.
Ответ был выразителен. К катеру устремилась ракета, оставлявшая за собой стартовый инверсионный след. Катер заложил крутой вираж, и Харата вылетел из бортового люка, а Фаркума выбросило из кресло и ударило о стенку отсека. Наемник вцепился в одну из рельсовых направляющих, сумел закинуть ногу на края люка и забрался внутрь.
Он ударил кулаком по воксу, крича пилоту разворачиваться, и бросил взгляд на Фаркума, который, обливаясь кровью из раны на голове, полз по полу в поисках того, за что смог бы ухватиться.