Она грозно взглянула на него.
— Ложный священник… фанатик.
Воцарилась тишина. Орущие голоса стихли до ошеломленных перешептываний. Поначалу Конвокация никак не отреагировал, его маска оставалась бесстрастной. Он судорожно вдохнул, сотворил на груди священное знамение аквилы, а затем спокойно вынес приговор.
— Отведите ее в клетку, где она будет гореть за грехи свои.
Клетка стала опускаться, зловеще поскрипывая проржавевшими и почерневшими звеньями старой цепи.
Поначалу Селестия не сопротивлялась, но когда ее подвели к краю мостика и опустили клетку, в которой ей предстояло оказаться, она стала отбиваться. Она кричала, била кулаками и ногами. Кристо тоже боролся, но ему к шее приставили пушку, и это быстро усмирило внешние проявления его протеста.
— Возьмите меня, — прошептал он, тоже плача и глядя, как Селестию втолкнули в клетку, захлопнув и заперев за ней дверь.
Она оцепенело глядела перед собой, словно смирившись с судьбой. Ее кожу и одежду облили, и в холодном воздухе церкви распространился терпкий нефтяной запах. Зажегся факел, треск древесины и огня напоминал злобный смех.
— Возьмите меня… — рыдал Кристо, но фанатики оставались глухи к его мольбам.
И несмотря на всю свою отвагу, Селестия закричала, когда они подожгли ее тело.
Вопли возобновились, стали более громкими и гортанными, чем раньше. Люди превратились в зверей, и все они обратили лица к огню, наслаждаясь его темным заревом. Кристо склонил голову, чувствуя на себе петлю — бремя всех его грехов, тянущее его вниз. Он подумал о Карине, которая стоит в толпе и смотри, как он ничего не делает. Он поднял глаза и встретился взглядом с дочерью. Лицо той было искажено злобой и страхом, она кричала.
— Отец!
Огонь полыхал еще всего несколько мгновений, и в нем корчился силуэт девушки. Ее волосы и одежда пылали. Клетка медленно поднималась на протестующей цепи, а вопль все не смолкал…
— Отец! — взревела Карина, перекрикивая всех, перекрикивая завывающую толпу, — избавь ее от страданий!
Выживи, Карина… Выживи.
Бросив на дочь последний взгляд, чтобы ее образ отпечатался в мозгу, будто фотография, Кристо вскочил на ноги. Он стряхнул с себя стражников, практически обезумевших от садистского наслаждения, и бросился на Конвокацию.
Жрец уже отвернулся и приводил свою паству в ликование, простирая руки будто для благословения. Мимолетное дурное предчувствие заставило его оглянуться через плечо и увидеть устремившегося к нему дюжего патронщика. Он вскинул пистолет, и Кристо почувствовал, как тело ужалил впившийся выстрел, но к этому моменту он уже был в прыжке и сбил Конвокацию с ног. Оба врезались во все еще поднимающуюся горящую клетку. Раздался визг металла, и цепь лопнула.
Объятые огнем, клетка, Кристо и жрец рухнули в бездну.
Глава XXVII
Артерии
Они вошли в туннели через старый слив, бредя по мерзкого вида воде, полной трупов грызунов. Громадная сеть, словно артерии в теле, пронизывала грязное подулье Нижнего Стока и уходила за его пределы. Здесь воняло, воздух имел приторный запах от канализационной жары и выхлопа колоссальных подземных генераторов. Это были древние механизмы размером с приземлившийся звездолет, и их гул напоминал голос некого первобытного духа из глубин земли.
Моргравия не верила в подобную чушь. Ей не требовались дикие истории, чтобы убедить себя в наличии сверхъестественного. Она знала, что оно существует, вот только ее собственный опыт не выглядел какой–то романтичной сказкой. Там были кровь, ужас, гибель миров. Это она знала. Навсегда. Цена профессии. Знать секреты, хранить секреты, учиться жить с ними. Тех, кто не справлялся, ждали безумие, смерть или проклятие.
Она задумалась, жертвой чего из этого станет сначала. Возможно, это уже произошло.
По крайней мере, зуд в теле поутих, хотя и не исчез полностью, словно существо дремало — спало, пока его опять не разбудят. Когда она вошла вслед за Хел в зев слива, внутри забурлили старые воспоминания о бедолаге Ошанти, умиравшем сидя у стены, и о двух пулях в его пистолете. Моргравия скривилась при этой мысли, подумав о судьбе, на которую она его обрекла.
Ее натриевый фонарь рассекал темноту, и она поняла, что это не те же самые туннели, но почти наверняка часть более обширной сети, ответвление. Культ действовал здесь? Она не помнила, но проходы казались знакомыми.
— Хел, почему мы здесь? — спросила Моргравия.