Когда он всё — таки заснул, то увидел во сне реку воды жизни, изливающуюся из — под Божьего престола. К ней подходили люди, черпали воду, делали первый глоток, и каждый из них тут же понимал, что он един с Отцом и всеми Его детьми по всей бесконечной вселенной.
Гибби проснулся, и ушедший сон оставил в его сердце ощущение любви, а в ушах — шум многих вод. Наступило утро. Он поднялся, наскоро оделся и распахнул дверь. Его глазам предстала великолепная картина свинцовой бури, охватившей весь мир. Ветер грозно нападал на маленькую хижину, каждый его удар был мокрым от дождя, и Гибби поспешно отступил назад, прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить стариков. Вокруг дома почти ничего не было видно из — за плотной пелены, падающей с неба, и поднимающегося из долины тумана, с которым не мог справиться даже ветер. Но повсюду, где Гибби мог хоть что — то разглядеть, он видел бегущие вниз потоки воды. Он снова начал карабкаться вверх по горе, пожалуй, даже сам не зная почему. Пока он взбирался, ветер на одно мгновение разорвал плотную завесу тумана, и Гибби вдруг увидел лежащий внизу мир, мокрый и глянцево поблескивающий от разливающейся воды. Когда он добрался до вершины, было уже совсем светло, и на небо выкатилось солнце, но целый день оно лишь тупо взирало на мир мутным жёлтым глазом, как будто целиком окутанное ядовитым дымом, подымающимся от полусгоревшего мира, залитого теперь водой. Это было печальное, безнадёжное зрелище — как будто Бог отвернулся от людского мира, и вся земля лежала теперь в слезах. Казалось, уже не одна Рахиль убивается по своим детям, а всё творение рыдает по Отцу и не хочет утешиться.
Гибби стоял, смотрел и думал. Интересно, а Богу тоже нравится смотреть, что творит с землей Его буря? Если Иисусу это и впрямь нравится, то почему же Он тогда забыл о ней и улёгся спать, когда вокруг бушевали волны и ветер, швыряя лодку во все стороны, как детскую игрушку? Да, наверное, тогда Он и вправду устал! Только вот отчего? И тут Гибби впервые увидел, что Иисус, должно быть, очень уставал от того, что всё время исцелял людей. Конечно, ведь каждый раз, когда Он прикасался к больному, из Него выходила жизнь, — если не из сердца, то из тела — то точно, — и Он это чувствовал. Если так, то неудивительно, что Он заснул прямо посереди такого роскошного, такого дивного урагана. И тут Гибби вспомнил, что говорил святой Матфей перед тем, как начать рассказывать про бурю: «Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: Он взял на Себя наши немощи и понес болезни».
В то же мгновение Гибби показалось, что и сам он сидит не на крепком горном утёсе, а в утлой лодчонке, вздымающейся на волнах: Глашгар под ним вдруг вздрогнул, закачался и затрясся из стороны в сторону, а потом снова успокоился и застыл так незыблемо, как будто в жизни своей не знал, что такое движение. Но в следующую секунду раздался грохот оглушительного взрыва, за которым последовали мощный рёв и удары, как будто вода извергалась из недр земли и выбрасывала оттуда огромные камни. Сквозь туман Гибби увидел, что на соседнем склоне внизу подымается нечто вроде пыльного, дымного облака. Он вскочил и побежал ему навстречу. Чем ближе он подходил, тем гуще и плотнее оно ему казалось, и вскоре он явственно увидел, что это не облако, а огромная струя воды, столпом вырывающаяся из расселины в скале. Она то устремлялась вверх, то опадала наподобие мощного пульса. Гора треснула, и казалось, что через эту трещину с каждым ударом сердца толчками изливается вся кровь, вся жизнь каменного великана, возвышающегося над землёй. Вода уже выметнула на поверхность массы камней, и сейчас её потоки грохочущим водопадом неслись вниз, круша и сметая на своём пути траву и деревья и легко, как пену, неся на своих бешеных волнах тяжёлые валуны и зазубренные камни. Исполинский пульс всё продолжал биться, и новорождённая полноводная река бежала вниз, как новый Ксант, изливающийся из самого сердца горы. И вдруг Гибби, глядевший на чудо — реку c изумлением и благоговейным восторгом, внезапно встрепенувшись, посмотрел ей вслед и, прекрасно зная свою родную гору, понял, что мощный поток направляется прямо к дому его родителей. Вскочив на ноги, он стремительно понёсся вдогонку, как будто река была диким и опасным зверем и вырвалась из клетки по его недосмотру.