— А зонтик — то тебе зачем? — спросил Роберт. — Ты же его весь промочишь!
— Да вот дай, думаю, возьму, — ответила Джанет, улыбаясь мужней шутке. — Чтобы дождь глаза не застил.
— Если ты его, конечно, удержишь. Вон ветер как разгулялся, того и гляди из рук вышибет. Ну, может, хоть Библия твоя не так промокнет.
Джанет улыбнулась, но не возразила.
— А теперь, Гибби — сказала она, — пойди отвяжи Красулю, тебе придётся её повести. Она сама дорогу не найдёт при таком ветре, да и не видно кругом ничего.
— А куда ты думаешь пойти? — спросил Роберт, который был, как обычно, вполне уверен в рассудительности жены и до сих пор ни разу не поинтересовался, что она решила.
— Лучше нам, наверное, спуститься на главную ферму, к Даффам. Конечно, если ты, Роберт, не против, — ответила она. — Мы ведь живём на их земле, а в такую погоду даже нищим в крове не отказывают, не то что своим.
С этими словами она открыла дверь и выглянула наружу.
— И глас Его — как шум вод многих, — прошептала она как бы про себя, вслушиваясь в усиливающийся грохот водяных потоков.
Гибби мигом нырнул за угол, забежал в хлев, откуда даже через рёв водопада то и дело раздавалось утробное мычание коровы, тихое и жалобное. Её копыта уже скрылись под водой, и неудивительно, что ей хотелось поскорее выбраться. Гибби мигом отвязал её от стойла и за верёвку вывел из хлева. Увидев со всех сторон воду, Красуля задрожала, и им пришлось немало с нею повозиться, прежде чем она решилась — таки пройти под водопадом. Однако вскоре корова уже спускалась вниз по холму, так же осторожно и ловко, как и все остальные.
Для двух стариков добраться до фермы было делом нелёгким, да ещё в такую непогоду. Но когда выбора нет, лучше всего делать то, что надо, и не жаловаться. Джанет было немного не по себе из — за того, что гора, всегда надёжно лежавшая под ногами, вдруг так её подвела. Однако она утешилась, что всё земное — это лишь тень небесного, прообраз подлинной истины, и на обыкновенную гору не стоит уповать, как и на князей, на силу коня и на крепость ног человеческих. Роберт шагал вниз по склону в спокойном молчании, а Гибби почти что скакал от радости, беспрерывно что — то мурлыча себе под нос, хотя яростные порывы ветра то и дело затыкали ему горло, обдавая его холодным веером дождевых капель, хлёстких, как большие градины.
Вдруг Джанет остановилась и начала оглядываться по сторонам. Естественно, в подобных обстоятельствах мужу такое её поведение показалось довольно странным.
— Что это ты, Джанет? — прокричал он, борясь с ветром, втайне довольный, что можно на минутку остановиться, хотя перевести дыхание или хоть раз глубоко вздохнуть в такой буре было совершенно невозможно.
— Да вот, хочу положить свой зонтик куда — нибудь подальше, чтобы не потерялся, — ответила Джанет. — Только бы найти подходящее местечко. Прав ты был, Роберт, не под силу мне его нести.
— Так что же ты стоишь? Брось его и всё! — снова прокричал ей Роберт. — Неужто сейчас время заботиться о мирских пожитках?
— А почему бы и нет, — возразила она. — Хоть сейчас, хоть когда, а лучше делать всё как полагается.
— Да ты что? — разгорячился Роберт. — Посмотри, что делается! Тебе что, жизнь не дорога? Выбраться бы отсюда живыми, и то ладно!
— А что жизнь? Господь никогда особенно не заботился, чтобы человек обязательно оставался живым. По — моему, так жизнь человеческая тоже вроде пожиток. Что же о ней печалиться?
— Интересно ты рассуждаешь! Жизнь не дорога, а о зонтике печёшься! — не уступал Роберт.
— Да заботься я о своей жизни, то разве думала бы сейчас о старом зонте? — ответила Джанет. — Только ведь и то, и другое в руках Господних, а значит, можно и зонту полминутки уделить. Старый он, конечно, и подштопанный, и складывается плохо, но нехорошо будет просто его бросить. Ведь Господь тоже хлеба умножал целыми лепёшками, но потом велел все кусочки собрать, до единого, чтобы ни одного не пропало! Нет, — продолжала она, всё ещё оглядываясь по сторонам, — старый мой зонтик или нет, а позаботиться о нём надо как следует. А там будь что будет!