Сесил в изумлении вытаращил глаза.
— Вы суперсыщик! Быстро вы нас вычислили? Как вам удалось?
Сэр Клинтон с облегчением отметил, что Сесил не слишком огорчен тем, что «его вычислили». А раз так, кража действительно была только шуткой.
— Расскажите, что здесь происходило, пока не погас свет, — сурово вопросил сэр Клинтон.
Сесил взглянул на Юну. Сэр Клинтон приметил этот взгляд.
— Мы знаем, что мисс Рейнхил тоже внесла свою лепту, — быстро сказал он.
— Ну, в таком случае можно все выложить откровенно, — сказал Сесил. Юна, Фокс и я — мы спланировали это втроем. Вся ответственность лежит на мне. Я хотел сорвать эту сделку, если повезет. По-моему, цель была вполне благородной.
— Сейчас речь не об этом. И про ваши планы мне все известно, — холодно сказал сэр Клинтон. — Я хочу знать, что тут происходило после того, как вы вошли, чтобы украсть медальоны.
Тон шефа полиции произвел должное впечатление. Сесил заговорил:
— Ладно, нам нечего скрывать. Я вошел сюда без двадцати двенадцать и стал слоняться по комнате, делая вид, что рассматриваю всякие штучки, как будто никогда в жизни их не видел. Моя задача была напасть на Моулда и его обезвредить.
Сэр Клинтон кивнул, показывая, что это ему известно.
— Свет погас раньше, чем я ожидал. Ох, был же выстрел! Я слегка обалдел, но потом решил, что Фокс прихватил пистолет с холостым патроном, чтобы все вышло более эффектно. Мы никаких выстрелов не планировали, я решил, что это он придумал в последнюю минуту, гениальная импровизация, так сказать. Ну, я сделал свою часть работы: прыгнул на Моулда и держал до тех пор, пока Фокс не сбежал с добычей. Дав ему достаточно времени, я отпустил Моулда и сам прошмыгнул за дверь. Могу поручиться, что меня в темноте никто не узнал, и я смешался с толпой еще до того, как снова зажегся свет.
— Вы обратили внимание на то, что делал Поулгейт, пока вы занимались смотрителем?
— Нет, Моулд доставлял мне кучу хлопот.
— Вы уверены, что держали именно Моулда? Вы не могли ошибиться?
Сесил на мгновение задумался.
— Не представляю, как бы я мог схватить другого человека. Я нацелился на него, пока еще свет горел.
— Что вы можете сказать по поводу бьющегося стекла?
Сесил задумался.
— Надо сказать, осколков и звону было больше, чем я ожидал. Сначала выстрел — бах! — осколки по всему полу; тут же погас свет. Должно быть, Фокс приступил к делу раньше, чем ему полагалось. Потом, помню, был такой стук и звон, как будто ему не сразу удалось проделать большую дыру в витрине. Я подумал, что он провалит все дело, но мне оставалось только держать Моулда пока Фокс орудовал у витрины.
Сэр Клинтон обернулся к Юне.
— Теперь о вас, мисс Рейнхил. Ведь ваша задача была отключить главный рубильник?
— Да, — сказала Юна, удивленная его осведомленностью.
— Вы действовали точно по плану или несколько запоздали?
— Я выключила рубильник с точностью до секунды. Я держала руку на рубильнике и смотрела на часы, и ровно в одиннадцать сорок пять дернула ручку. Свет погас.
— А вы, Сесил, думаете, что мисс Рейнхил несколько поторопилась?
— Мне так показалось. Я не мог смотреть на часы, а когда свет погас, и подавно.
В дверь еще раз постучали, и в музей ворвался Фокс Клиффорд — костюме Арлекина.
— Говорят, вы меня искали, сэр Клинтон? Смотритель всех обо мне расспрашивал. Я как узнал, сразу сюда.
Он с недоумением посмотрел на Сесила и Юну, явно не понимая, что они тут делают.
Сэр Клинтон не стал с ним церемониться.
— Медальоны, пожалуйста, мистер Поулгейт.
Фокс очень натурально изобразил непонимание, но Сесил его окоротил.
— Отдавай, Фокс. Похоже, игра окончена.
— О, вот как? Ловко! Эх, такую шутку испортили!
Похоже, он был очень расстроен.
— Медальоны? Сию секунду.
Он подошел к витрине, присел, пошарил под дном возле одной из ножек и вытащил три медальона.
— Приклеил пластилином, как только схватил. Ведь у меня могли вывернуть карманы, понимаете?
Сэр Клинтон взял у него медальоны, посмотрел и передал Сесилу.
— Можешь сказать, это подлинники или копии?
Сесил их внимательно изучил.
— Это подлинники, — объявил он. — Что же еще это могло бы быть?
— Ты не сомневаешься?
— Ничуть, — заверил Сесил. — Когда Фокс сделал копии, отец просверлил дырочки, просто точки, с краю каждого гальванотипа, чтобы отличить подлинник от подделки. На этих дырочек нет, значит, это работы Леонардо, а не Фокса.