Бикси так внимательно разглядывала Того Парня, что можно было подумать, будто она собирается его съесть. Но никакой враждебности она не проявляла. Она смотрела на него с почтением… или смущением… или сожалением… или же испытывая все эти чувства сразу. Бикси стояла в нескольких шагах от Того Парня справа.
А потом раздался звук «банг». Он прозвучал прямо над ухом, так громко и близко, что я тут же пригнулся, хотя знал, что никакая стрела повредить мне не может.
Бикси тоже отреагировала… но скорее как дикий зверь — она не присела, а подпрыгнула изо всех сил.
Огромная стрела была бы бесполезна на больших расстояниях — она просто не могла бы улететь далеко. Но при ближнем бое, таком как сейчас, она представляла смертельную опасность, и остановить стрелу было нельзя.
Однако Бикси попыталась ее задержать. Стрела пронзила ее насквозь и полетела дальше…
И пронзила Того Парня.
Я закричал. Я звал его и, к собственному удивлению, ее тоже. Я не знал, могут ли они меня слышать. Силой удара Бикси прижало к Тому Парню. Оперение стрелы торчало из груди Бикси, наконечник вышел из спины Того Парня. Он закашлялся, попятился, взмахнул руками, схватил Бикси за талию — они словно обнялись. Она сжала его руки и всхлипнула.
Я и сейчас не знаю, как возникла между ними эта связь душ. Странная, неестественная, извращенная… любовь в самом чистом виде. Из всего того, что мне в этой жизни непонятно, более всего меня занимает эта трагическая загадочная связь. Я не мог ее понять и очень жалею об этом.
Они сорвались с края площадки и, не издав ни звука, упали вниз.
В тумане впереди я разглядел лучника, который прилаживал следующую стрелу. Я узнал его в тот же миг — это был тот, который стрелял в нас с Шейри и чуть не убил обоих.
Я выхватил кинжал из сапога и с криком: «Сукин ты сын!» — размахнулся и метнул его. На землю я упал в тот миг, когда стрела просвистела над моей головой, и тут же раздался еще один свист — с таким свистом выдыхают воздух сквозь стиснутые зубы. Я поднял голову и увидел, что мое лезвие попало лучнику точно в центр лица. Он закатил глаза и испустил дух даже раньше, чем упал на землю.
— СТРАННО, ЧТО ТЫ ПРИЗЫВАЕШЬ ЕЩЕ КАКИХ-ТО СУКИНЫХ СЫНОВ, — раздался знакомый оглушительный голос. — ОСОБЕННО ЕСЛИ ПОДУМАТЬ, КТО ТЫ ТАКОВ И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ! БЕЗНАКАЗАННО ШВЫРЯЕШЬСЯ ЧУЖИМИ ЖИЗНЯМИ, ТОГДА КАК САМОМУ ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ ГРОЗИТ!
Его голос гремел вокруг меня, отражаясь от каменных стен. Я даже испугался, что может сойти лавина — мне вовсе не хотелось опять нестись куда-то сломя голову.
И тут я его увидел.
Лорд Беликоз стоял в дальнем конце площадки, держа в руках меч, а за ним виднелось большое темное пятно. Кажется, это было отверстие в скалистом склоне — достаточно большое, чтобы войти человеку. Мне вовсе не хотелось никуда входить. Беликоз сделал несколько шагов вперед, прищурился и кивнул.
— ДА, ЭТО ТЫ. Я ЗНАЛ ТЕБЯ ПОД ИМЕНЕМ ПО. И ДАЖЕ НИКОГДА НЕ СОМНЕВАЛСЯ В НЕМ. ВХОДИ ЖЕ, НЕВПОПАД… ЕСЛИ ТЫ МУЖЧИНА. ПОСМОТРИМ, ИЗ ЧЕГО ТЫ СДЕЛАН.
И с этими словами он исчез в темноте. Тут мой рассудок раскололся. Это было так внезапно и болезненно, что я едва устоял на ногах. Половина рассудка кричала мне:
— Спасайся! Беги! Это безумие! Не входи туда! Не входи! Не входи!
Но в то же самое время алмаз в груди стал таким горячим, что я вскрикнул от боли. Хотя все инстинкты велели мне бежать, ноги сами понесли меня к отверстию в склоне горы — тело и почерневшая душа стремились к тому, что рассудок отказывался понимать.
И со сдавленным криком я шагнул в черноту.
5
КОРОЛЬ ТРЕЩИНЫ И ЩЕЛИ
Я вошел в темноту и сразу все увидел.
Не знаю, как такое возможно. Не было никакого заметного освещения. Ни факелов, ни светящихся червей, ни фонариков. И все же я легко мог видеть все, что происходило в этой тьме. Внутри было темно, хоть глаз выколи, — только потому, что мне так казалось. Снаружи стояла ночь, и, значит, внутрь не могли проникать солнечные лучи. Да если бы и могли, это было не важно, потому что вскоре я удалился от входа.
И оказался в узком гроте, опоясанном сталактитами и сталагмитами. Но впереди он становился шире, и оттуда раздался голос:
— СЮДА, НЕВПОПАД. СЮДА, МИРОНАЧАЛЬНИК. ПРИШЛО ВРЕМЯ ПОДВОДИТЬ ИТОГИ.
«Я тебе подведу, ничтожный ты ублюдок», — подумал я.
Осторожно пробираясь вперед, я сжимал в руке меч. Удивительно, что мне в лицо полыхало жаром. В тех пещерах, где мне приходилось бывать раньше — начиная от маленьких, где я прятался, до катакомб Ба'да'бума (в которых я боялся остаться навеки), — всегда было очень холодно. Здесь ощущался сухой жар, и я даже подумал, что, может быть, я набрел на поток лавы из Пылающего Испода?
Я шел очень осторожно и не только не чувствовал никаких сомнений, которые не давали мне войти в пещеру, но буквально забыл, что они вообще смущали меня. Я стискивал зубы, а кровь моя бурлила в предвкушении того мига, когда меч пронзит грудь Беликоза, камень же тем временем хотел…
Я замер. Камень хотел? Но эта мысль, взявшаяся словно бы из ниоткуда, так же и канула в никуда, оставив мне только смутное воспоминание о том, что случилось что-то важное, о чем я забыл. Я пожал плечами, подумав, что если это действительно нечто важное, то потом вспомнится обязательно.
В любой миг готовый оказаться в капкане, я шел по проходу, который становился все уже. Я еще подумал: «Так вот каково это — когда появляешься на свет!» — как вдруг стены передо мной раздались.
Она была просто необъятная — пещера размером с самый большой собор.
А в центре ее мне открылась смертельная ловушка. Огромная черная яма. Расселина такой глубины, какой мне ни разу не доводилось видеть, занимала всю ширину зала, оставляя только узкие проходы по сторонам. Счастье, что я сразу ее заметил и удвоил осторожность, потому что через миг понял, что именно меня окружает. Если бы я не знал, что следующий шаг вперед приведет к падению, я бы кинулся не раздумывая, потому что загляделся на то, что было вокруг…
Алмазы. Мерцающие, переливающиеся, сверкающие всеми своими гранями — они украшали стены огромной пещеры, камни такой стоимости, что хватило бы на всю жизнь, на сотни жизней. Ни один из них не имел такого размера или совершенства отделки, как тот, что сидел у меня в груди, но все равно каждый из них был просто великолепен.
Вот оно. Значит, несчастная ничтожная плетельщица Шейри говорила правду. Благодаря удаче или судьбе я нашел невообразимо огромные запасы драгоценностей. Не знаю, почему они мерцали в темноте, словно звезды. Может быть, они и впрямь были маленькими звездами.
Или…
Или они отвечали алмазу в моей груди.
Не понимая, зачем я это делаю, я разодрал камзол, и вот он — алмаз, мерцающий собственным светом, испускающий сильный жар. Я слышал какие-то ритмичные звуки — песню или, может быть, гимн, — и не ушами, а внутренним слухом, словно мой камень и все остальные пели друг другу.
— Они что… живые? — прошептал я.
Я говорил сам с собой и никакого ответа не ожидал. Однако я получил его.
— МОЖНО И ТАК СКАЗАТЬ. ВО ИМЯ КРУММА.
Я поспешно обернулся… так поспешно, что чуть не потерял равновесие. Тьма внизу словно потянула меня, но в последнюю секунду я ухватился за сталагмит и выпрямился, медленно выдохнув.
Да, это был Беликоз. Он стоял шагах в тридцати от меня, такой же грубый, каким я его запомнил. Понимать Беликоза было еще труднее, потому что его варварский голос эхом отдавался в пещере и слова сливались в неразборчивый гул. Если бы я мог рассуждать, как обычно, я бы понял, что он видит меня в темноте так же легко, как и я его, чего в принципе не могло быть. Но я был так увлечен разглядыванием чудес вокруг, что ни о чем другом не задумывался.
— Что значит «можно сказать»? — прорычал я.
— ЗЕМЛЯ — ЖИВОЕ СУЩЕСТВО, НЕВПОПАД! КАЖДАЯ ЕЕ ЧАСТИЧКА, ДАЖЕ ТА, ЧТО ВЫГЛЯДИТ БЕЗДЫХАННОЙ, ИМЕЕТ ИСКРУ! ЭТИ АЛМАЗЫ — ДЕТИ ЗЕМЛИ И ОБЛАДАЮТ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ И СВОЕЙ ДУШОЙ! — Он шагнул ко мне, а я схватился за меч, ожидая его нападения. — ТЫ ДОРОГО МНЕ ОБОШЕЛСЯ, ПАРЕНЬ! МОИ ЛЮДИ — ВСЕ МЕРТВЫ! МОЯ ИЩЕЙКА, МОЯ ЛЮБИМАЯ ИЩЕЙКА…