— Остановись! Не делай этого!
— Сохранить все в тайне не удастся, — оглянувшись, спокойно возразила она. — Ты так орал, что весь дворец перебудил. Мертвого бы из могилы поднял! — Укоризненно покачав головой, она повернула ключ и распахнула дверь. — Не говоря уже о…
На пороге стоял ее отец.
При виде принцессы, укутанной в простыню, он нахмурился и едва заметно качнул головой. Король успел накинуть короткий плащ поверх белоснежной рубахи до пят. На голове его красовался ночной колпак с кисточкой. Из-за плеча монарха озабоченно выглянул сэр Юстус, также в ночной рубахе и плаще, однако без колпака. В руке рыцарь держал обнаженный меч. Позади Юстуса смущенно перетаптывались с ноги на ногу два стражника. В иной ситуации я непременно почувствовал бы себя польщенным тем, что сам монарх, разбуженный в столь ранний утренний час моими воплями, покинул спальню и поспешил мне на выручку. Теперь же я с охотой пожертвовал бы этой великой честью в обмен на возможность навести на всю крепость такие чары, чтобы все, кто находится в ее стенах, оглохли хоть на пару минут.
Банкет закончился поздно, и все его участники, не исключая и короля с Юстусом, отдали должное великолепным винам, которые буквально рекой лились во все время пира, и потому неудивительно, что у его величества и сэра рыцаря, когда они заглянули в мою спальню, вид был довольно сонный. Но стоило им увидеть у порога Энтипи, закутанную в простыню, и взоры обоих тотчас же прояснились. Меня они тоже заметили. Не сомневаюсь, я был в те мгновения едва ли не белее той простыни, в которую завернулся, и здорово смахивал на заблудившееся привидение.
— Что случилось? — негромко вопросил сэр Юстус.
Король сердито сдвинул брови. Стражники за их спинами наклонили головы, чтобы скрыть ухмылки. И правильно сделали: заметив на их лицах признаки столь неуместного и непочтительного веселья, король мог бы мигом их вышвырнуть из крепости. Хорошо, если живыми…
— Невпопаду приснился страшный сон, отец, — с невинным видом сообщила Энтипи.
Его величество, представьте себе, мгновенно взял себя в руки и самым будничным, даже весьма любезным тоном осведомился:
— Тебе приснился кошмар, а, Невпопад?
Кое-как выбравшись из кровати, я подошел к порогу и с поклоном ответил:
— Он… до сих пор еще продолжается, ваше величество.
И это был один из редких случаев в моей жизни, когда я нисколько не покривил душой. Сэр Юстус ледяным тоном процедил:
— Быть может, ее высочеству теперь всего лучше было бы проследовать в свои покои?..
— Да, безусловно, — с важностью кивнул король. Трудно было определить по тому тону, каким это было произнесено, успел ли он уже примириться с тем, чему стал невольным свидетелем, или просто сумел скрыть свою ярость.
Энтипи наклонила голову в знак согласия и, оглянувшись, нежно прощебетала:
— Увидимся позже, любовь моя. — И послала мне воздушный поцелуй.
У меня все в душе перевернулось, но я себя заставил помахать ей в ответ.
Она выскользнула в коридор и, обогнув своего отца и остальных, быстрыми шагами удалилась.
Рунсибел обвел мою спальню мрачным взором, от которого не укрылся ворох одежды на ковре у кровати. Потом его величество соизволил взглянуть на меня. О, если бы… если бы он вознамерился сейчас меня умертвить, я с величайшей готовностью подставил бы грудь и шею под удары его меча. Но на уме у его величества, к сожалению, не было ничего подобного. Да и меча он с собой не прихватил. Я потупился в ожидании сурового выговора. Долго ждать мне не пришлось.
— Невпопад, — медленно и веско произнес Рунсибел. — Некоторые склонны смотреть сквозь пальцы едва ли не на любые шалости молодежи. И относиться с большой снисходительностью даже к любовной несдержанности юнцов и юниц. Не сомневаюсь, многие стали бы утверждать, что поскольку вы с Энтипи обручены, то вам дозволительно в преддверии венчания вести себя как заблагорассудится. Если бы я мог отнести себя к числу упомянутых лиц, готовых потворствовать распутству и блуду, уверен, это значительно упростило бы твою жизнь… равно как и мою. Однако я придерживаюсь совершенно иных взглядов. Итак, соизволь явиться в зал Справедливости в девять поутру. Потрудись не опаздывать. И оденься соответственно. Если это тебя не слишком затруднит.
— Слушаюсь, ваше величество, — промямлил я, еще ниже склонив голову.
Дверь за королем закрылась. Последним, что я увидел, была злорадная усмешка, мелькнувшая на лице Юстуса.