Надо сказать, что дуэльный кодекс мы в поселке изучали, но на практике участвовать в дуэли или видеть подобное вживую мне не доводилось. Условия ставил оскорбленный, объявляя их заранее: один на один или все на всех; на смерть или на кровь. Правилами запрещалось использование огнестрельного оружия и любых метательных устройств, таких как лук и арбалет.
Бой один на один предполагал, что драться будут только обидчик и оскорбленный. Секунданты здесь были формальностью, поскольку за соблюдением договоренностей надзирал арбитр из магистратуры. Все на всех – это бой между дуэлянтами и их секундантами. Количество секундантов с каждой стороны могло быть не более десяти.
Выбрав условие «на смерть», дуэлянты имели право убить друг друга, в том числе и прикончить раненого. Впрочем, также имели право пощадить противника. Если оговаривалось условие «на кровь», арбитр был вправе остановить схватку при появлении у одного из соперников хотя бы небольшой царапинки. Случайно убить, конечно, могли, но зарезать сдавшегося – уже нет. Разумеется, в бою все на всех за царапинами не уследишь, поэтому он всегда был до смерти.
Ну и конечно же по правилам все имущество, которое оказывается на побежденном, достается победителю в качестве трофея. Поэтому, выходя в круг, осторожные отдавали деньги и ценности на сохранение друзьям, родственникам или оставляли дома. Довольно часто дело ограничивалось выкупом, и реально оружие и одежду отдавать не приходилось, однако победитель мог заставить побежденного бежать за выкупом голым, если хотел побольнее того уязвить.
Ромис не знал никого, кто бы согласился стать его секундантом и сражаться на его стороне, поэтому вынужден был выступить один против троих. По его словам, даже против двоих он имел неплохие шансы выстоять и победить, но не против троих сразу.
– В таком случае не согласишься ли ты, чтобы я был твоим секундантом?
Ромис удивленно посмотрел на меня и спросил:
– Прости, но зачем тебе это надо?
– Во-первых, хочу посмотреть, что такое дуэль. Никогда не был свидетелем этого зрелища. Во-вторых, я тоже ищу службу, а в компании, если я тебе еще не надоел, это делать веселее. Ну и, в-третьих, не люблю хамов. Этого достаточно?
Ромис обрадовался, буквально на глазах стал оживать, заверил, что мои резоны ему очень даже понятны и я никоим образом ему не надоел… Как раз подошло время идти на площадку для дуэлей, мы встали из-за стола, я полностью расплатился по счету, но обещал хозяину непременно вернуться. Тот внял и усиленно закивал головой, скалясь мне как родному. Когда мы выходили, я заметил человека, лицо которого показалось мне смутно знакомым. Он выскочил за дверь сразу вслед за нами и куда-то торопливо убежал, но эти загадки я решил отложить на потом.
Мы подошли за пять минут до назначенного времени. Одновременно с нами появилась компания наших противников, возглавляемая роскошно одетым и при дорогом оружии парнем лет восемнадцати. Был он немного повыше меня, плотного телосложения, мускулистый, русоволосый и кареглазый. На породистом лице, будто приклеенная, висела ухмылка превосходства и высокомерного презрения.
Два его прихлебателя в тени своего вожака выглядели настолько блекло, что казались просто призраками.
Завидев нас, Леокарт радостно заухмылялся еще шире и раскинул руки якобы для объятий.
– Ба! Наш малыш Ромис соизволил прийти! Я уж думал, ты лишишь нас удовольствия и просто не явишься на дуэль.
Насколько я помнил кодекс, не явившемуся, вне зависимости от причин неявки, присуждалось поражение, а если впоследствии ему не удавалось убедительно доказать, что он не смог прийти из-за непреодолимых обстоятельств, то его лишали дворянского звания. Пережить такой позор решались очень немногие, когда жизнь в любом ее виде представлялась милее и важнее чести и достоинства. Поэтому опаздывать на дуэль было крайне нежелательно. Ждать до бесконечности никто не будет, а по истечении десяти минут после оговоренного срока арбитр уже имеет право принимать решение.
– Не дождешься, Леокарт, – угрюмо ответил Ромис и предложил: – Может, начнем?
– А что это за обезьяну ты с собой привел? – вякнул один из дружков Леокарта. – Будет нас развлекать? – Троица с удовольствием заржала над этой немудреной шуткой.
Я молча посмотрел на умника и решил, что умрет он вторым. Не раньше. Сначала поймет и прочувствует неизбежность ухода на звездную тропу душ. Что-то, наверное, в моем взгляде было такое, от чего умник поежился и спрятался за спину вожака.