— Подгребут Чокнутый с Трахнутым, куда они денутся? — Рейган своим спокойствием напоминал скалу. — Ты чего с утра психуешь? Баба не дала?
— Если б твоя баба каждую неделю била по три иномарки, блин, ты б не так запсиховал…
— Да мне и без бабы нормально.
— С чем тебя и поздравляю.
Рейган с соболезнованием покачал головой:
— Маня разбила три иномарки?
— Да.
— Завязывай с бабами, мой тебе совет.
— Если б я руководствовался твоими советами, у меня б от задницы живого места не осталось.
— Слушай, засохни, — попросил Рейган, вслушиваясь в звуки концерта.
— Сам засохни.
Рейган с благоговением покачался в такт мощным жирным аккордам, на минуту забыв о Серафиме, а потом сказал:
— Не рубишь ты в музыке, шеф, одни бабы на уме. Что скис-то? Сегодня заработаем…
— Если Чокнутый с Трахнутым не забыли, что у нас разборка, — заметил главарь.
— За Чокнутого с Трахнутым я ручаюсь как за самого себя, — ответил Рейган. — Ща подгребут. А заработаем — отыграешь свои иномарки.
И тут, легка на помине, на проселочной дороге появилась «бомба» Чокнутого и Трахнутого.
— Я же говорил, — сказал Рейган.
— Ажур, — сказал Шопен.
Серафим скупо, но с удовольствием кивнул.
Тачка гранатометчиков припарковалась к водонапорной башне. Из нее вышли Чокнутый и Трахнутый. Не долго думая, опоздавшие братки стали расчехлять оружие.
— Начнём? — спросил Рейган.
Серафим посмотрел на часы: шесть сорок пять.
— Дождёмся Марика, — сказал он.
— Ты ему звонил?
— Да. Марик в дороге. Без мента здесь будет туго… Черт! — неожиданно вспомнил Серафим. — Разбила «тойоту» — ладно. Раздолбала «бомбу» — хрен с тобой! Но кто тебя, дура, просил грохать мой новый «ягуар»?!! — В сердцах он двинул кулаком по баранке.
— Ты все про Маню?
— Да, мать ее неладна!
— Машка записала твой красный «ягуар»? — вмешался Шопен. — Вот это баба! — Он тихо захихикал.
— Сдаётся мне, эта мочалка тебе не по-размеру, — подвел черту Рейган. — Хочешь совет? Сдай её назад Лысому. Пусть ему проблемы ставит. С какого конца ни заводи, у Лысого-то потуже кошель набит, он себе может позволить Машу Типовашееву…
— А мне плевать, — упрямо проворчал Серафим. — Я не для того поимел мисс края, чтобы сувать её каждому встречному Лысому.
— Дело твоё. — Рейган махнул рукой. — Я всегда говорил: бабы до добра не доводят.
— Слушайте! — с улыбкой вспомнил Шопен. — Блин, когда моя пчелка расквасила «хундайчик», я ее так пихал, ну так пихал — полный абзац!
Серафим снисходительно взглянул на Шопена. Кореш выглядел как последний идиот. Между сексом и разбитой тачкой парень не видел никакой разницы. Более того, по мере рассказа он дурел от удовольствия:
— Всю ночь, блин, ей-богу! Никогда не забуду! У меня от злости тогда — слышь? — такой торч начался! Барахтались, как папы карло. К утру чуть не загнулись. Сколько? Восемь или девять раз я её тогда прожарил! — Шопен облизнулся. — Блин, как вспомню! Короче, если б она мне тот «хундай» не записала, у меня бы хрен чё встало.
Здоровый оптимизм братка заставил Серафима широко улыбнуться. Однако когда к водонапорной башне подкатила третья тачка, «бемвер» Марика, и из неё вышли два мента, улыбка застыла на губах главаря немым вопросом. Первым легавым (как и планировалось, полковником) был сам Марик с приклеенными на скорую руку усами. Вторым, вернее, второй легавой была какая-то коза в форме лейтенанта.
— Посмотри, кого я тебе привез! — доложил Марик, сблизившись с «бомбой» Серафима. Он кивнул на девушку: — Сойдет вместо Шарика?
Серафим остолбенел.
— Мы не будем трахаться, — не дожидаясь комментариев босса, пообещал Марик. — Она поможет нам с местными.
— Да ты рехнулся, — сказал Серафим. — На фиг ты её приволок?
— Это Катя, — стоял на своем Марик. — У неё есть свисток.
— Да мне по барабану, чё у неё есть. Где ты её подцепил?
— На улице стояла.
— На улице стояла?
— Да, а что?
— В таком прикиде?
— Ну да. Летюха, как ты и хотел.
— Она же легавая, болван!
— Ну и что?
— Я тебе сейчас скажу «ну и что», я тебе сейчас хрен оторву, «ну и что»! Мало того что опять баба в деле, она ещё и легавая!!!
— Чего расперделся? — обиделся Марик. — В дупель своя телка…
— Его Маня на «ягуар» опустила, — объяснил с заднего кресла Рейган. — С утра воняет.
— Да пошёл ты!!! — обернулся к Рейгану Серафим.
— Куда? — не понял Рейган.