Ашер заиграл желваками.
– А теперь уйди с дороги. – Я обогнула его, намеренно не давая прохода, чтобы взъерошить его перья.
Я ожидала, что он уберет их, но Ашер не стал ни окутывать их магией, ни прижимать к телу, и их кончики задели мое ухо и руку. Даже сквозь толстый шелк бомбера я почувствовала их легкое давление, и это заставило меня вздрогнуть. Либо у Ашера худшие в мире рефлексы, либо он сделал это нарочно, понимая, что меня это разозлит не меньше, чем его.
– Ах… Жизнь без крыльев…
Абаддон, дай мне силы.
– Теперь не против того, чтобы подняться в воздух, неоперенная?
Я замерла, но не из-за его предложения, а из-за ненавистного звания.
– Может, у меня и есть кости крыльев, но я не неоперенная.
Я снова пошла вдоль стены настолько бодрым шагом, что прохладный вечерний воздух змеился вокруг шеи и опускался к спине, вызывая мурашки на коже. Я запахнула куртку и обхватила себя руками.
Воздух дрожал, приподнимая кончики моих длинных волос. Я поняла, что мое послание наконец проникло в герметичный череп архангела и заставило его взлететь.
– Не кусайся, – прохрипел он.
Не…
Я уже начала поворачиваться, чтобы снова высказать Ашеру все, что думаю, поскольку, очевидно, одного раза оказалось недостаточно, когда он обхватил меня руками, прижав мои собственные к телу, и рывком поднял нас с тротуара.
Когда земля отдалилась, я затаила дыхание. А потом мы стали стремительно падать. Прямо на кладбище. Приземление вышло не таким жестким, как я ожидала, но все равно выбило воздух из легких. Как только его руки соскользнули с моих, я развернулась и ударила обеими ладонями по его груди, толкнув Ашера так сильно, что он бы упал на землю, будь он человеком. Вместо этого отшатнулась я. Он поймал меня за локоть, чтобы удержать. Восстановив равновесие, я вырвала руку из его хватки.
– Ты не можешь просто хватать людей и улетать с ними!
– Технически я прыгнул. Высоко.
– Ты понимаешь, что я имею в виду!
– Лучше помолчи. Крик привлечет внимание.
Вена на моей шее все пульсировала и пульсировала. Я собиралась прикончить этого крылатого мужчину! Кости моих крыльев напряглись и вытолкнули перо.
Ашер проследил за его падением.
– Думаешь обо мне?
– Ох, ты даже не представляешь, – мрачно прошептала я.
У него хватило наглости ухмыльнуться. Но затем его взгляд снова поднялся к моему лицу, и его забавная гримаса исчезла.
– Что ж, лучше перестань, а то это усложнит мою миссию.
– Твою миссию? Неужели твоя ладонь, скользнув по небесному голоранкеру, присвоила тебе меня? – Я добавила в свой вопрос сарказм, чтобы скрыть любопытство.
– Ангелы не могут присваивать других ангельских существ.
Я изучала темное кладбище, пытаясь сориентироваться и вспомнить, как добраться до склепа Адлеров.
– Слушай, спасибо за подъем. Даже за тот, о котором я не просила. Но, пожалуйста… Уберись отсюда к перьям, Сераф. – Я прошла по широкой дороге, потом свернула вправо.
– Тебе в другую сторону.
Я стиснула зубы. Будь я более мелочной, то продолжала бы идти в выбранном направлении, но, поскольку мне хотелось поскорее с этим покончить, я послушалась Ашера. Его взгляд скользнул по моему лицу, когда я прошла мимо, а затем по затылку, когда продолжила путь. Ветер трепал ветви лип, заставляя их щелкать, как старые кости. Звуковой эффект в сочетании с темнотой заставил меня вздрогнуть. Я попыталась напомнить себе, что земля подо мной заключает в себе только тела, а не души. К сожалению, это не помогло избавиться от жуткого ощущения.
Я остановилась на следующей главной дороге, пытаясь найти знакомый указатель.
– Продолжай идти прямо.
Уф. Не обращая на Ашера внимания, я последовала его указаниям.
Через несколько минут я добралась до колонны из блестящего черного мрамора, испещренного именами: Исаак, Джейн, Нил, Микаэла, Тристан, Лей, Джаред. Вскоре к списку усопших добавится имя Мими.
Затаив дыхание, я провела по имени Лей.
– Она бы не хотела, чтобы ты был здесь. И Джаред тоже.
Ашер ничего не ответил. Неужели он наконец ушел? Я оглянулась через плечо. Нет. Все еще здесь.
Он стоял, скрестив руки на груди и крепко прижав к себе крылья.
– Их здесь больше нет, чтобы выказать протест. – Его взгляд не отрывался от двери склепа.