2 февраля 1692 года Исаакий по рекомендации настоятеля (или строителя, как называется ещё эта должность) Санаксарского монастыря и благословению святейшего Адриана, архиепископа Московского и Всея Руси и всех Северных стран Патриарха, рукоположен в сан иеромонаха митрополитом Сарским и Подонским Евфимием. Возвратясь из Москвы на Саровское городище, Исаакий положил основание монастырским пещерам, как бы в подражание пещерам Киево-Печерской лавры. Несколько лет Исаакий с переменным успехом продолжал осваивать премудрость пустынножительства. Редкие посетители долго не задерживались в лесной келье. В 1700 году на соседней мельнице, располагавшейся на почтовом тракте у реки Сатис, Исаакий повстречал старообрядца Иоанна Карелина и после долгих бесед сумел обратить его в православие и постриг к себе в пустыню с именем Ириней.
В этом году братия Введенского монастыря убедила отца Исаакия вернуться в родной монастырь и выбрала его настоятелем. Оставив на Саровском городище Иринея одного, Исаакий переселился во Введенский монастырь и был там настоятелем в продолжение шести лет. За это время он преуспел в деле обращения представителей старой веры. Специально для этой миссии ездил за Волгу и вернул в лоно Православной церкви три скита в полном составе — всего 65 человек.
Тем временем на Саровском городище к Иринею присоединились шесть пустынножителей, четверых из которых постриг в монашество Исаакий. Один из новопостриженников — Афиноген — так понравился Исаакию, что он взял его с собой во Введенский монастырь, с надеждой передать ему настоятельскую должность.
Долгое и безуспешное освоение Саровского городища можно объяснить отсутствием юридической базы, которая позволила бы полноправно обосноваться монашествующим на облюбованном месте, да и располагалось старое городище в «медвежьем углу», где сходилось несколько уездов: Арзамасский, Кадомский и Шацкий, даже границ у которых на тот момент не существовало. В июле 1705 года помочь этой беде вызвался стольник, крещёный татарский князь Данила Иванович Кутушев, который обратился к арзамасскому воеводе с челобитной о сыске порожней земли «меж Арзамассково и Кадомскаго уездов... сыскав повальным обыском»3 свободные земли. По освидетельствовании, если земля «лежит порозжа и спору никем не будет тою порозжую землю и лес в вышеписанных урочищах велено измерять в десятины и положить в чети, а измеряв тою землю и лес велено отказать ис той порозжей земли нынешнему челобитчику князь Данилу князь Кутушеву на дватцать четей в поле а в дву потому ж... И по отказным книгам велел отказать в церкве Божией Пресвятыя Богородицы Живоноснаго Источника[55] и монахом Сатисо Града Саровския пустыни на сем с братиею которые на той земле живут на пропитание... Писан на Москве лета 1706 году Генваря вдень»4.
Принимая во внимание, что четь или четверть в те годы составляла половину десятины и принятое официально обозначение «в дву потому ж», то первоначально саровские иноки получили надел в 30 десятин («десять десятин в трёх полях»). Официальное оформление земельного владения состоялось только спустя три года: «И по грамоте Великаго Государя ис Приказа Казанского дворца за ними отказана в 1709-м году Декабря дня»5.
В начале 1706 года отец Исаакий получает долгожданную благословенную грамоту и антиминс для новой церкви. Сдав Афиногену Введенский монастырь, он возвращается на Саровское городище и начинает заготавливать лес для строительства церкви. А когда весеннее тепло растопило снега и отогрело землю, приступили и к самому строительству.
Первый храм возводили всем миром: вместе с иноками трудились и жители окрестных сел и деревень. Работа спорилась, и к 16 мая остались не отделаны только глава и внутреннее убранство. В монастырской летописи отмечены и чудесные явления, которые наблюдали все участники строительства. После водружения на главу храма деревянного креста «Господу Богу благоугодно было чудесным знамением проявить благоволение своё как к избранному месту, так и к воздвигаемому храму! В ночь на 17-е число вдруг раздался на горе “велий” колокольный звон и оный слышали все случившиеся тогда в пустыне и хорошо знавшие, что при строящемся храме и вообще в пустыне сей не было ни единого колокола! Но вот наступило и 17-е число. Кровельный мастер Стефан Феодоров взошёл на верх храма ко кресту, для окончательной обивки главы деревянною чешуёю, а другие занялись внутренней отделкой храма. Всё шло обычным порядком. Но около полудня вдруг осветил всех необычный свет, и вместе с ним раздался опять сильный колокольный звон, “аки во многие колокола звонящий”. Приостановив работу, все стали благоговейно прислушиваться к необыкновенному звуку колоколов, надеясь узнать, из какого места он исходит; но звон слышался и внутри храма, и вне его “повсюду того места”, где была церковь, и явление сие продолжалось около часу»6.
55
Интересная ситуация: документ на землю написан в первых числах января 1706 года, и отец Исаакий получает в Патриаршем казённом приказе 7 января 1706 года антиминс на построение церкви во имя Пресвятой Богородицы, Живоносного Её Источника (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. Д. 138. Л. 275 об.).