Но нет, это не был подрагивающий свет фонаря, это было мерцание живых существ, кружащих в воздухе и направляющихся в ее сторону вдоль течения реки.
«Светляки?» — удивилась Серафина, когда они подлетели ближе.
Нет, они были гораздо крупнее и, к тому же, ярче. Их крылья плавно вспыхивали на лету то белым, то зеленым, то белым, то зеленым, как крылья светящихся бабочек.
«Но это не обычные бабочки, — с улыбкой подумала Серафина. — Это же сатурния луна».
Целая туча бабочек, бледно-зеленых, сияющих в лунном свете; сотни бабочек, летящих над рекой вниз по течению, сотни «хвостов», струящихся вслед за безмолвно и плавно взмахивающими крыльями.
Самую первую сатурнию луна она увидела, когда была еще совсем маленькой, летней ночью в садах Билтмора. Девочка навсегда запомнила почти волшебное сияние, исходившее от бабочки в подсвеченной звездами темноте. Сатурния луна сидела на ее раскрытой ладони, мягко помахивая крыльями.
Но было очень странно увидеть так много бабочек, летящих вместе. Может быть, ей это мерещилось? А вдруг так приходит смерть — с воспоминаниями о далеких прошлых ночах?
Любуясь бабочками над водной гладью, Серафина неожиданно поняла, что они не просто так сбились в кучу. Они целенаправленно летели вниз по течению, словно хотели добраться до следующей реки, в которую впадала вот эта речка, а потом до следующей реки, и еще до следующей, через горы, и так до самого моря. Бабочки покидали эти места! Так же, как и птицы.
Серафина услышала тявканье и вой псов на скале на противоположном берегу. Они шли за ней по пятам.
Последние бабочки растворились во тьме, и девочка попыталась хотя бы приподняться на руках. Но у нее не хватало сил. Тогда она попробовала подогнуть под себя ноги и тоже не смогла.
Но она увидела бабочек не случайно. Серафина была в этом уверена.
Она огляделась, ища какое-нибудь укрытие, — всего в нескольких футах от нее начиналась березовая рощица. Прикидывая, как бы до нее добраться, девочка вдруг заметила во тьме пару блестящих глаз, издалека наблюдающих за ней. Не сводя взгляда с глаз, Серафина попыталась выровнять дыхание.
В первый миг она решила, что неправильно определила местонахождение волкодавов. Неужели они уже преодолели реку и сейчас окружали ее? Но на нее смотрели не свирепые черные глаза волкодавов. Эти глаза были золотисто-коричневые.
Ее захлестнуло чувство облегчения.
Она поняла, кто это.
— Мне нужна твоя помощь, — прошептала Серафина.
Словно в ответ, из темноты вырос зверь, от вида которого девочка пришла в ужас. Прямо на нее двигался горный лев, или самец пумы, которого она никогда раньше не встречала. Это был совсем молодой зверь, покрытый темным мехом, — сильный, смелый и голодный. Совсем не то животное, которое ожидала увидеть Серафина.
Девочка хотела привстать, чтобы хоть как-то защитить себя, но это было бесполезно. Самец прикончил бы ее играючи.
Пока Серафина соображала, как бороться с незнакомым горным львом, из-за деревьев вышло второе животное. И девочка облегченно выдохнула. Это была взрослая могучая пума, которую она отлично знала.
В этом обличье ее мать была особенно прекрасна: покрытая густым и плотным бежевым мехом, с мощными, хорошо тренированными лапами. В ее лице и золотых глазах светился ум.
— Я так рада тебе, мама, — проговорила Серафина и сама удивилась тому, как отчаянно и жалобно прозвучал ее голос.
Но она не успела прочитать ответ в материнских глазах. Пума резко обернулась в сторону реки.
И тогда Серафина услышала тоже. Волкодавы шли по ее следу. И не двое, а снова все пятеро, стаей. Псы лаяли, рычали, щелкали зубами. Они приближались с каждой секундой.
5
Мать Серафины быстро подскочила к девочке и распласталась возле нее. Серафина не поняла, зачем она это сделала. Но тут подошел темный самец и подтолкнул тело девочки головой. Сначала Серафина решила, что пумы трутся о нее, чтобы скрыть ее запах, но потом вдруг догадалась, чего они хотят от нее.
Она с трудом забралась матери на спину и обхватила ее за шею. Затем пумы вместе с девочкой скользнули в рощу. Сначала они двигались медленно, а потом все быстрее и быстрее. Серафина ощущала под щекой материнский мех, чувствовала ее могучее дыхание, исходящую от нее силу. Пума еще прибавила скорость. Скоро они уже мчались через лес.
Это было необыкновенно: стремительно нестись сквозь ночь, ощущая под собой ритмичные движения пумы, такой сильной, бесшумной и быстрой. Рядом бежал темный самец. Серафине не раз снилось, что она мчится с бешеной скоростью, но ей никогда еще не приходилось бегать так в реальной жизни. Ее поражало то, как легко и ровно бежит мать, как гибко и плавно двигается, как быстро меняет скорость и направление, соединяя в себе мощь и грацию.