Сопровождался весь этот цирк с конями естественно криками, бранью, звоном металла, топотом ног и прочими не слишком приятными звуками. Поэтому утром Серов был не выспавшийся и злой, и даже подход еще двух запоздавших отрядов совершенно не смог улучшить его настроения.
- Один к двум против орков?! В чистом поле!? Вы с ума сошли! – Разорялся один из баронов, приведших с собой едва четыре десятка конных, но кричащий при этом громче всех. На вид ему было едва ли больше двадцати пяти, однако нелегкая жизнь оставила на его лице заметные отметины. Вся правая половина лица была как будто чем-то обожжена, а среди желтоватых зубов заметны были прорехи. Мужчина горячился, размахивал руками, а изо рта у него то и дело разлетались в разные стороны мелкие капельки слюны. – Подождать пока они разбегутся, наберут добычи, отяжелеют, а потом и вдарить посильнее, чтобы на ту сторону реки улетели со свистом!
- Куда ждать? – Из-за спин вооруженных мужчин раздал рев другого владетеля, чьи земли лежали непосредственно на предполагаемом пути движения орды. - Они же всех крестьян перережут, все деревни сожгут!
- Ну все, предположим, не сожгут… - Ответствовал ему третий.
Как Серов и предполагал прийти к общему знаменателю, найти такой порядок действий, который устраивал бы всех оказалось не просто. Да что там не просто - абсолютно невозможно. Достаточно быстро выяснилось, что часть баронов выступили в поход отнюдь не для защиты своей земли от кочевников, а чтобы под шумок пограбить попавших в беду соседей. И им, в общем-то, было совсем не важно из чьих остывающих рук забирать добычу. И какого цвета будут эти руки, главное, чтобы для себя опасностей было поменьше, а прибыли побольше.
Новости с востока меж тем не радовали. Арвил, который хоть и с потерями, но пережил прошлый большой набег, в этот раз защитить свои стены не смог. По словам графа Орфален буквально позавчера оттуда пришло паническое сообщение о том, что периметр стен прорван и орки ворвались в город, а защитники – те, кто еще оставался в живых – отступают к цитадели. После этого писем оттуда не было. То ли маги погибли, то ли шаманы что-то нахимичили. А может вообще никого из людей там уже не осталось, такой вариант тоже исключать нельзя было.
Судя по разложенной на столе большой карте баронств – весьма схематической, надо признать, – после захвата этого населенного пункта оркам открывается прямой путь на запад. Около ста-ста двадцати верст от Лайи до захваченного орками города. Сколько-то им понадобится времени на разграбление, поимку разбежавшихся горожан. И дней пять, может шесть чтобы добраться до реки. На пути серокожих стояли еще два замка – пять на самом деле, но один с прошлого раза так и не восстановили, а два лежат несколько в стороне и проходу орды не помешают – однако вряд ли в этот раз каменные стены смогут на долго сдержать дикарей. Ну пусть еще по одному дню на каждый: с таким численным преимуществом, шансов у защитников откровенно мало. Уж кто-кто, а Серов как никто другой знает, насколько просто порой берутся эти небольшие крепостницы, только выглядящие грозно для неопытного в этом деле человека.
«Дней девять-десять на круг», - мысленно подвел черту под расчётами граф. Он в общем обсуждении практические не участвовал, изначально понимая бесполезность всей затеи. Если уж по поводу основных задач, стоящих перед людьми, они договориться не могут, то шансов, что получится убедить остальных пойти под его руку – пусть даже на время – не было практически никаких. Ну а позволять командовать собой кому-то другому не согласился бы сам Серов. Такой вот дипломатический тупик. – «А когда серокожие дойдут до земель, которые не разорили в прошлый раз, орда распадется на мелкие отряды и выловить все уже точно не получится. Надо идти на восток и перехватывать раньше».
В отличии от прочих феодалов, которые чаще всего не смотрели дальше своего носа, а в экономике в лучшем случае могли назвать цену на выращенное у них зерно, Серов просчитывал ситуацию глубже. Даже потеря населения в соседних владениях – это уменьшения рынка сбыта для товаров, которые производятся в графстве. Землепашцы платят налоги, которые потом в обмен на тот же алкоголь, ткани, стекло и прочее оказывается в казне Александра. Поэтому разорение даже достаточно отдаленных владений попаданец расценивал как удар по своему хозяйству.