− И ничего не знаем друг о друге, а вы за полчаса не сподобились хоть объяснить, кто такие спириты и что такого страшного в том, что они не вымерли!
− Это абсолютно чудовищно! – влез довольный Эдмус. – Прежде всего – это неожиданно, затем это невежливо, после всего − это…
− Спириты – врожденные маги воздушной стихии, − отчеканил Йехар, бросая суровый взгляд на потолок и промахиваясь мимо дрейфующего вверху Эдмуса. – Могучие черные колдуны, кои из-за злобного нрава в незапамятные времена лишились человеческого обличья…
− Да просто одна из волшебных рас, − перебил его Веслав. – Стихийники по воздуху, разве что еще и на крыльях летать умеют. Больше о них, считай, и сведений нет, кроме того, что они…
− Вымерли.
− А вот его рассказ звучал интереснее, − пожаловался Эдмус, тыча пальцем в странника по мирам. – Я даже сам немного испугался… а еще что-нибудь страшное ты про нас знаешь?
− Не надо ломать мебель! – заверещала я, поймав взгляд Йехара – тот, кажется, принял последнюю фразу за оскорбление. – Ну, раса. Ну, темные, по воздуху… что еще?
− Кровожадные, подлые и зловещие! – стоял на своем Йехар.
− Еще мерзкие, низкие и коварные! − помогал ему Эдмус.
− Так как, извините, в Дружину… − начала я, разводя руками.
Фраза «попал вот этот придурок» до всех дошла одновременно. В том числе и до того, кто являлся предметом обсуждения.
− Случайно, − радостно пояснил «предмет» сверху. – Совсем случайно! Когда наши Глядящие истолковали скорое появление Арки, вообще-то весь Город выбирал воина. Выбрали Д’Кааса: он у нас самый храбрый, самый суровый и вообще, самый такой, что даже камни растекаются лужицами, когда он на них смотрит, поэтому он часто дома меняет, а то, понимаете, неудобно как-то. А я об Арке краем уха и слышал только, я же шут, и обязанность моя – шутить, ну, и от кинжалов с заклинаниями уворачиваться, если его герцогство вдруг изволит. Ну, и в этот раз герцогу не понравилась моя шутка очень-очень, и я не успел увернуться от воздушного потока и вообще должен был размазаться о стенку в блин, только стенки на этом месте не оказалось. То есть, она оказалась, только уже совсем не на этом месте, а почему-то в вашем мире.
У меня заныли зубы то ли от его болтовни, то ли от дурного предчувствия. Левый глаз Веслава красноречивым тиком показал настроение своего хозяина.
− Арка открылась точно в это время и в этом месте, да? – невинно спросила Бо, поразив всех первым за время своего появления проблеском сознания.
− Ага, − вздохнул Эдмус. – Гм… а вернуться нельзя, нет?
Никто не захотел сбивать его с потолка снайперским ответом. Шут нервно хихикнул и осведомился, почему это мы вдруг приуныли.
− В общем, если суммировать то, что у нас есть, − начала я, пресекая попытки убить Эдмуса за дурной вопрос. – Есть Ольга, ученик по воде; Йехар – как я поняла, стихия огня…
− Не забывайте о моем клинке, прошу вас.
− …ага, так Глэрион, судя по тому, что мы видели – тоже огненный… Веслав, который отравит любого, кто заикнется о его стихии. Бо…
− А? – обернулась блондинка от зеркала.
− …которую о стихии спрашивать бесполезно, − подсуфлировал Веслав.
− И Эдмус, − напомнили с потолка.
− Маг воздуха? – понадеялась я.
− Просто придурок, − повинился шут. – Где уж мне в магию, я не воин. Я вообще колдовством не пользуюсь, и ходит в Городе легенда, что, когда проводили обряд моего знакомства с медиумом, как бишь его…
− Магическая инициация или посвящение, − с мукой в лице подсказал Веслав. – Проводится в мирах, достаточно насыщенных магией, включает ключевой момент, когда ребенок-маг признается стихией.
− …да, вот как раз в этот момент я грохнулся с алтаря. И от растерянности укусил за ногу жреца, который обряд проводил, ну, правда, в некоторых видах легенд – и не за ногу… но от магии меня все-таки отлучили.
− Магия – такая фи, − мечтательно донеслось от зеркала. – Ну, иногда, когда если по приколу…
Я окончательно уверилась в том, что Дружине со мной повезло. Веслав рассматривал пузырек, который вынул из кармана, с весьма задумчивым видом.
− Отравиться, что ли, хочешь? – не выдержала я.
− Смеяться будешь – аж руки сводит, − хмыкнул алхимик в ответ.
− Подобает встречать свою судьбу лицом, как поступают воины на поле брани, − спокойно сообщил Йехар и с достоинством коснулся пальцем рукояти меча.
Я покосилась на алхимика – и обнаружила на его лице нервную ухмылку.
− Спорим, через два часа он сам у меня попросит порцию? – еле слышно донеслось до меня.
Спорить я не стала.
День прошел в сборах. Ясно, никто мне не говорил, что нужно брать в такие экспедиции, или хоть как одеваться, а советы новоявленных коллег радовали разнообразием:
− Оружие, − категорически сообщил Йехар. – Конечно, вы, как дама, не пользуетесь клинками, но, если у вас есть какие-то амулеты, которые могут помочь…
Амулетов не было.
− Ну, чтобы хорошо выглядеть что-нибудь, − говорила Бо, рассеянно роясь в рюкзачке. Потрясла его донышком кверху, и оттуда выпала куча непонятных тюбиков плюс еще более непонятный арбалет, размером в полтора рюкзачка. – О, хочешь штучку?
Она так решительно протянула мне арбалетный болт, что я решила спросить совета у кого-нибудь другого.
− Ты серьезно думаешь, что нужно с собой что-то брать? – удивился с потолка Эдмус. – Чутье шута мне подсказывает, что в этакой компании тебя ухлопают часа через два. Даже если мир будет мирным, гм, забавный каламбур. Но если тебя беспокоят вопросы пищи…
Длинный раздвоенный язык отправил в рот спирита муху, бившуюся об оконное стекло.
− Приятного аппетита, − буркнула я, сбегая на свободную пока что кухню.
Веслава, как самого адекватного в «этакой компании», спросить не удалось. Дождавшись просьбы Йехара насчет яда, он самодовольно осклабился, смотался куда-то во внешний мир и не появлялся часа четыре, так что я была серьезно озабочена оставшимися на мое попечение (в моей квартире!) гостями из других миров. Бо, тем более, решила объяснить Йехару, что такое телевизор (ключевые слова – «Бо» и «объяснить»), а Эдмус добрался до холодильника и очень быстро разобрался, что в нем к чему. Трудненько было бы собраться, даже если бы Игнатский с Макаренко и не звонили мне через пять минут с вопросами типа: а не нужно ли мне чего?
− Нужно! – в пятнадцатый раз заорала я, не особенно разбираясь, кто у аппарата. – Помещение нужно, трех психов изолировать! Еще будут вопросы не по делу – прокляну на фиг!
В трубке торопливо ойкнули и поощрили меня короткими гудками, наверное, номером ошиблись.
− Успокоительного? – предложил за спиной голос алхимика.
Учитывая, что дверь я за ним закрывала на три замка и магическую блокировку – было, от чего подскочить.
− Как ты вош…
Моя челюсть так и осталась выдвинутой в попытке произнести «ёл».
− Задвинь глаза, в квартире тесно, − посоветовал алхимик сумрачно. – Собралась?
− М-м… − я неопределенно покрутила головой. – Что это на тебе?
Картина «Зайцев, пиво и димедрол» упрямо маячила перед моими глазами в виде одежины Веслава. Одежина представляла собой неудачный гибрид плаща с пальто с добавлением к результату немыслимого числа карманов. Кажется, они были даже на воротнике.
Ах, да, и через плечо у Веслава болталась невероятно потрепанная холщовая сумка.
Цвет наряда и сумки проследить было невозможно.
− Походный костюм алхимика. Что-то имеешь против?
Я торопливо замотала головой, показывая, что нет, ничего не имею, а сама подумала, что прав был шут: ох, ухлопают меня в такой компании как пить дать. И как он в таком по улице шел, скажите на милость, и ведь ни разу же не остановили!
Впрочем, может быть, останавливали. Но спрашивать я не буду, потому что уже подозреваю, чем это могло закончиться.
− Собирайся, − пресек мои размышления их предмет. – Выдвигаемся через десять минут.
И в ту же секунду зазвонил телефон, а на проводе был Игнатский. Арка подала признаки активности. Разницы между сообщением Веслава и сообщением шефа было в пять минут: Игнатский приказал выдвигаться через четверть часа.