Я также слышал из других источников о том, что в нем происходило. Перед отъездом семьи, в доме остановился зять сквайра, солиситор, который принял решение провести ночь в Красной комнате (через несколько дверей по коридору от арочной комнаты) со своими племянниками, которым призрак "уделял наибольшее внимание". Он сам хотел удостовериться в той "чуши, о которой ему рассказывают". Ночью его разбудил шум в комнате, и он увидел, как одного из его племянников перемещает по комнате какая-то неведомая сила. Но она не была невидимой для другого племянника, который кричал: "Вон он, дядя! Разве вы его не видите? Вон в том углу!"
После того, как они уехали, несколько оксфордских приятелей молодого сквайра решили поближе познакомиться с призраком во время каникул. Они провели одну ночь наверху, а все остальные предпочли проводить на импровизированных кроватях возле кухонной печи!
Затем поместьем занялась сестра адвоката. Она не собиралась позволять призраку мешать ей наслаждаться таким прекрасным старинным местом. Однажды я встретил ее в городе. "Почему вы не остались в поместье? - спросил я ее. - Вы что-нибудь видели?" Некоторое время она отговаривалась, но затем призналась, что видела нечто, похожее на рыло свиньи, торчащее из наволочки.
Некоторое время в поместье жил сторож, но вот уже два года как оно пустует. Семья предпочитает жить в другом месте, в Холле, в миле от него. Они живут там, когда уезжают из города, содержат старое поместье в исправности, но уборщицы работают в доме только при дневном свете", - заключает мой друг Б.Дж. Примерно через год эта история вновь всплыла в моей памяти, в связи со следующим полученным мною письмом:
"Пиктон, Уэссекс,
23 мая, 1909.
Клифтон-Уокер, сквайр.
Уважаемый сэр,
Некоторое время живо интересуясь вопросами оккультизма, выйдя в отставку и переехав на постоянное место жительства неподалеку от вас, мне бы очень хотелось заняться расследованием явлений призрака, случающихся в старом поместье в Уэссексе. Как я узнал от своих знакомых в Лондоне, вы также этим интересуетесь, а потому, возможно, захотите присоединиться ко мне в моем расследовании этого случая. Прилагаемое письмо из Общества исследований оккультных явлений совершенно не вносит ясности. [В нем говорилось, что никаких прямых доказательств у них нет, но они считают этот случай подлинным случаем преследования. Неужели полковник не мог разобраться с ним самостоятельно?] Если вы склонны принять мое предложение, пожалуйста, назначьте встречу, и мы обсудим совместные планы.
Искренне ваш,
Г. Ансельм, полковник стрелкового полка".
Вскоре после этого я встретился с полковником и рассказал ему историю Б.Дж., которую он частично слышал от самого каноника, будучи с ним знаком. Я обещал помочь ему в его расследовании, а полковник пообещал получить разрешение провести в доме какое-то время. Миссис Аспер, вдова сквайра, была в отъезде, и мы не смогли получить разрешение даже на осмотр. Вскоре, однако, мне удалось получить разрешение, но тут я вынужден опустить густую вуаль.
Спустя какое-то время мы оба сошли на ближайшей станции, проделали четыре мили пешком, поужинали в деревенской гостинице, чтобы, спустя десять часов, забрать свои вещи и пойти через большой, молчаливый лес, в глубине которого, примерно в полумиле от дороги, расположено поместье, старинное здание елизаветинской постройки, низкое и несуразное, с крошечной часовней на земельном участке. Мы вошли и заперли старую дубовую дверь (хотя ни один полицейский на милю не осмелился бы подойти к поместью после наступления темноты).
Электрический фонарик полковника высветил нам внутренние помещения, обшитые до самого потолка темными дубовыми панелями. Из входного коридора можно было попасть: справа - в портретную галерею; слева - в танцевальный зал; прямо - на лестницу. Мы поднялись по ней. Добравшись до коридора на втором этаже, мы нашли три большие дубовые двери с подобающими тяжелыми засовами. Они делили второй этаж на три основные части. Осмотрев две из них, мы пошли направо, прошли над портретной галереей, нашли в конце коридора арочную комнату и стали наблюдать.
По предыдущим опытам мы знали, что обычно призрак появляется около двух или трех часов ночи, но при этом схватило миссис Аспер за запястье в сумерках и явилось ее сыну около семи часов вечера, поэтому рассчитывали добиться хоть какого результата, проведя большую часть ночи в этой комнате.
Мебель отсутствовала, полковник устроился поудобнее на полу, завернувшись в шинель, а я присел на подоконник. Свет мы не зажигали. Мы не пытались бодрствовать, поскольку человеческий ум кажется наиболее восприимчивым именно во время сна. Однако наши ожидания не оправдались. Мы, разумеется, слышали странные звуки, - по всей видимости, производимые крысами, - и иногда испытывали страх; но кто не испытывал бы его в таком месте? Прошло несколько ночей, призрак не появился. Очевидно, мы не были "видящими" в смысле Канта, сказавшего, что "если вы чего-то не видите, это не означает, что этого нет. Это всего лишь может служить доказательством того, что вы не умеете видеть". После этого я использовал камеру, зная, что некоторые лучи, будучи невидимыми, могут влиять на фотопластинку, как это проявилось в экспериментах графини Мюнстерской и др., фотографировавших "темные" звезды. Мы приходили пораньше, до наступления темноты, и возвращались сюда после ужина в гостинице. Я делал фотографии при различном освещении - в сумерках, на рассвете, включив фонарик. На одном снимке, сделанном около 20 часов 30 минут 27 июля 1909 года (выдержка 3 мин., диафрагма 8, положение камеры показано на рисунке), было обнаружено необычное лицо, частично материализовавшееся над местом, обозначенным на рисунке "B. S.". На снимке также хорошо различимы шкаф и часть колонны. На других снимках не было ничего.
Полковник, обрадованный результатом, отправил копию этой фотографии миссис Аспер, которую знал лично, и получил в ответ письмо следующего содержания:
"Холл, Уэссекс.
3 августа, 1909.