Мисс Дж., погруженная в свои мысли, поначалу совсем не испугалась. Она подумала, что в доме гостит какая-то пожилая дама, возможно, экономка или иждивенка, а потому спокойно смотрела на нее, ожидая, пока та заговорит.
Долго ждать ей не пришлось. Тихо, почти шепотом, решительно взмахнув морщинистой рукой, старая леди обратилась к ней со следующими словами.
- Итак, юная леди, сегодня вечером вы были на балу, и сейчас чувствуете себя счастливой. Но если бы вы видели то, что вижу я, или знали то, что знаю я, вы бы чувствовали себя по-иному! Думаю, вы не были бы так счастливы. Хорошо, что вы, юная леди, не видели то, что видела я.
Ее маленькие серые глаза, казалось, странно вспыхнули и замерцали. Она помолчала, затем продолжила.
- Да, вы получили удовольствие. Это хорошо для вас, что вы не знаете цену. Были времена, когда в Англии существовало истинное гостеприимство, и гости не разоряли хозяев; но теперь это в прошлом. Гордость и бедность - плохо подходят друг к другу, видит Бог.
Она снова замолчала, и теперь, набравшись храбрости и обретя дар речи, мисс Дж. осмелилась обратиться к ней, спросив:
- Значит, мы намного беднее, чем в прежние времена?
То, что она заговорила, кажется, удивило старую леди, но она не замедлила с ответом:
- Да, гордость и бедность, юная леди. Я так сказала, и так оно и есть. Думаете, я не могу узнать бедность, когда вижу ее? Хотя давно прошли времена, когда на полу лежали ковры, а на стенах висели гобелены; когда дубовый стол ломился от дичи и лесного зверя; когда вина лились из серебряных кубков и посеребренных рогов; когда наряд господина стоил больше, чем конская упряжь, хотя то и другое было украшено золотом и драгоценными камнями. Земля принадлежала лорду, и казалось, так будет всегда. Детей не обручали с колыбели; и, заметьте, невеста, преклоняя колени у алтаря, не отдавала себя, ни душой, ни телом, чтобы стать рабыней еврея, а не спутницей жизни своего супруга.
- Еврея? - воскликнула слушательница, не понимая ее намека.
- Да, юная леди, еврея! Понятно, что вы ничего не знаете. Да и откуда вам это знать? Все пусто, все, все - все фальшиво. Кругом обман и самообольщение.
Ее голос возвысился почти до крика, ее глаза сверкали, когда она продолжала.
- Вы закладываете дубовую мебель своих предков. А я видела, как сажали дубы, из которых она сделана. Теперь вокруг вас краска, позолота, лак и внешний лоск. Вы называете это домами? Это выбеленные склепы, юная леди.
Она сжала подлокотники кресла, наклонилась вперед и продолжила.
- Думаете, тот, кто сегодня выглядит храбрецом, пусть он хоть рыцарь графства, помогает королю править или как-то связан с теми, кто ловит в свои сети злодеев? Так было тогда, когда законы писались правильными людьми, а адвокаты защищали слабых и бедных от богатых и сильных. Говорю вам, кругом - одна ложь. Землевладельцы остались таковыми только по названию. Говорю вам, вы ступаете по пеплу. Берегитесь! Не доверяйте! Они - мертвый плод; красивые снаружи, но с ядом внутри.
Она помолчала и снова заговорила.
- Что значат ваши краски, ваша позолота, ваш внешний лоск? Ваши купцы стараются походить на ваших аристократов, но и те, и другие - пусты, в то время как йомены разоряются, лишь бы в домах сияла фальшивая роскошь. Еще раз говорю вам, юная леди, берегитесь! Не доверяйте всему, что кажется блестящим. Как бы красиво это ни выглядело, но это результат болезни; жемчуг в ваших волосах, девочка, который сияет в зеркале, не более обманчив, чем все -- да, все -- что вы видели сегодня.
Когда странная гостья произнесла эти последние слова, мисс Дж. почему-то захотелось взглянуть на большое старомодное зеркало, висевшее на стене спальни. Повернув голову, она услышала отчетливый шелест шелка и быстрые шаги, но, снова взглянув на кресло по другую сторону камина, увидела, что старая леди исчезла. Кровь прилила у нее к голове, она задрожала и почувствовала слабость, но крик, уже было готовый сорваться, замер у нее на губах. Вскочив, она бросилась к двери, но, повернув ручку, обнаружила ее запертой, поскольку сама сделала это, войдя в комнату.
На следующее утро, за завтраком, она рассказала о своем приключении. Стоило ей начать, хозяин и хозяйка переглянулись. Она опасалась, что ей не поверят и станут подшучивать над ней, но, когда закончила, ей дали понять, - она не первый гость, переживший подобный опыт; некоторые из-за него даже поспешно покидали дом. Явления были известны его обитателям, но постоянное проживание здесь притупило чувство тревоги и страха, в то время как гости испытывали эти чувства при встрече с призраком.
Расспросив соседей, мисс Дж. обнаружила, что призрак старой леди хорошо известен, что в доме имеется призрак, и дух, гоблин или еще что, появляющееся здесь, обычно называется "старушкой в шелках". Она утверждала, что не дремала и не спала, как это могли подумать, и что совершенно отчетливо видела призрак своими собственными глазами.
Вечером она перебралась в спальню дочери хозяйки.
Эта история имела продолжение. Джентльмен, в чьем доме давался бал, вскоре внезапно скончался, и его великолепный особняк, гордость семьи, перешел "во владение чужаков", в полном соответствии с мрачным предсказанием "старушки в шелках".
Вот что рассказывает об этом миссис Рамсей.
- Несколько лет я жила в Бенвелле, в Нортумберленде, примерно в полумиле от того места, где расположен Дентон Холл. Это красивый старый особняк, увитый плющом; с окнами, застекленными маленькими квадратами, с каменным крыльцом и обитой железом входной дверью, - все, как сотни лет назад. Дом окружен садом, а тот, в свою очередь, замшелыми стенами с арками. В яркий солнечный день он кажется старым и дряхлым, но зато в лунные ночи красив необыкновенно. Он посещается "старушкой в шелках", не только сам дом, но и деревня; а когда ее видят шахтеры, это предвещает несчастный случай в шахте Монтегю, и никто из них не осмеливается спуститься под землю.
Она в самом деле показывается время от времени, но эти явления, кажется, никак не предвещают какого-либо важного для владельца особняка события.