Просматривая колонки ежедневных газет в читальном зале своего клуба, она увидела объявление, которое ей приглянулось. В нем содержалось следующее: "Тихие комнаты в старинном фермерском доме. Четыре мили от станции. Пони и коляска. Большой сад и молочные продукты. - Миссис Джордж, ферма Роузбэнк, Торфилд, вблизи Кентербери".
Она написала миссис Джордж и в ответ получила удовлетворившее ее, хотя и неграмотное, письмо с изложением условий, весьма умеренных, и в ближайшую среду села на поезд до Кентербери.
Прибыв, она пришла в восторг от увиденного ею места. Ферма располагалась поблизости от каких-то древних развалин, и сама была старой, с низкой крышей, покрытой мхом и лишайником. Природа была прекрасна, голубая дымка, - особенность кентского пейзажа, - нависала над далекими холмами и очаровывала ее взор художницы.
Фермер и его жена оказались приятными, простыми людьми, говорили с заметным кентским акцентом, что придавало им дополнительную прелесть.
Когда мисс Макларен попросила показать ее комнату, ее проводили в просторное помещение на первом этаже. Здесь располагались одна рядом с другой две спальни, а также просторная гостиная. Одна из спален предназначалась мисс Макларен, другая была занята другой квартиранткой, - леди, которую звали миссис Мэнсфилд, - также из Лондона, в настоящий момент отсутствовавшей.
Дом был окружен большим садом, полным цветов и фруктовых деревьев. После чая, мисс Макларен бродила по деревне, восхищаясь всем, что видела: причудливыми деревянными домами, которые просто просили, чтобы их нарисовали, полями и хозяйственными постройками, прекрасной старой нормандской церковью. Я оказалась, подумала она, в чудесном месте, где можно будет отдохнуть, когда закончатся рабочие дни и наступит вечер жизни.
В глубине сада она наткнулась на причудливый старый колодец, поросший мхом, накрытый прочной деревянной крышкой, выглядывавшей из капустных грядок. Его дверца была почти полностью покрыта густыми зарослями крапивы и надежно заперта тяжелыми железными скобами и висячими замками. Они были покрыты толстым слоем ржавчины, и колодец, очевидно, не открывался уже много лет.
В тот вечер за ужином она с похвалой отозвалась о месте; фермер и его жена были этим очень довольны.
- Наверное, это очень старый дом, - сказала она мистеру Джорджу.
- Да, мэм, - ответил он. - Ни один живой человек не знает, сколько ему лет. Когда-то это был монастырь, принадлежавший аббату Кентерберийскому. Моя жена часто находит серебряные монеты, когда она работает в саду, и даже кости и обломки церковных плит.
- Я увидела у вас в саду великолепный старый колодец, - сказала мисс Макларен, - но почему он заперт? В нем плохая вода?
Миссис Джордж бросила тревожный взгляд на мужа, который покраснел и запнулся.
- Ну, не совсем, но на заднем дворе есть еще один колодец, из которого мы и берем воду. Старый колодец не открывался пятьдесят лет, с тех пор...
Дзынь! Миссис Джордж уронила тарелку на пол, и последовавшая суматоха прервала воспоминания ее мужа.
После приятно проведенного вечера мисс Макларен почувствововала легкую усталость и сказала, что пойдет в свою комнату. В доме, конечно, не имелось ни газового, ни электрического освещения, но миссис Джордж поставила большую масляную лампу, при свете которой гостья читала в течение часа, прежде чем раздеться. Прежде, чем лечь, она долгое время смотрела через открытое окно в сад, представлявший собой наполовину цветник, наполовину - огород. Большие бутоны роз покачивались на ночном ветру, в лесу пел соловей. Царило необыкновенное спокойствие.
Оставив верхнюю половину окна открытой, а нижнюю закрыв, она легла в постель и очень скоро уснула.
Она спала совсем недолго, когда ее разбудили шаги в саду. Их звук слышался на дорожке, словно кто-то шел, медленно и мучительно подволакивая ноги, в направлении ее окна. Здесь шаги остановились, а затем, к своему ужасу, она услышала тот же звук в своей комнате, и в то же время помещение наполнил удушливый, тошнотворный запах.
Она попыталась крикнуть: "Кто здесь?", но ужас сковал ее, и с ее губ не слетело ни звука. Она едва не лишилась чувств, когда что-то шумно пересекло комнату, вдобавок к смраду наполнив ее сыростью, и, казалось, прошло сквозь стену в комнату миссис Мэнсфилд. Потом все стихло.
Больше ничего не случилось; мисс Макларен проснулась, когда летнее солнце уже ярко светило в окно ее комнаты. Воспоминание о дурном сне, как она представила себе происшедшее, повергло ее в шок. Она не могла припомнить, чтобы ей когда-либо снился подобный кошмар, а воспоминание о нем было болезненно ярким. Интересно, шел ли ночью дождь? Если да, то его следы каким-то чудесным образом исчезли, поскольку ни на садовых дорожках, ни на листьях роз, обычно перламутровых после ливня, их совершенно не осталось.
Чувствуя себя усталой, не отдохнувшей, она встала, оделась и вышла прогуляться перед завтраком. Во второй половине дня вернулась миссис Мэнсфилд, оказавшаяся приятной женщиной, с которой Джоан Макларен вскоре подружилась.
Она рассказала миссис Мэнсфилд о своем странном сне, и та согласилась с ней, что это, безусловно, не лучшее начало лечебного отдыха в деревне.
На следующую ночь ничего не случилось, и, уверившись, что ей приснился кошмар, мисс Макларен попыталась забыть о случившемся.
Однако на третью ночь она снова услышала шаги в саду и постучала в стену. Торопливо вошла миссис Мэнсфилд, наполовину одетая.
- Вы что-нибудь слышали? - спросила ее мисс Макларен.
- Да, я слышала шаги, - ответила та, - и как раз собиралась разбудить миссис Джордж. Кто-то бродил вокруг дома, и я хотела попросить, чтобы ее муж посмотрел, кто бы это мог быть.
Они распахнули окно, но все было тихо, и, решив, в конце концов, не будить фермера и его жену, поскольку шум прекратился, они немного поговорили, после чего миссис Мэнсфилд вернулась в свою комнату.