— Не знаю.
— Приезжай. Только напиши заранее или позвони. Ты бывал в Ашхабаде?
— Нет.
— Тем более. Я тебе город покажу. В Фирюзу съездим. Каракалу посмотришь — наши субтропики. Приедешь?
— Постараюсь.
— Обязательно постарайся.
— Хорошо.
Он в последний раз крепко поцеловал ее в губы, рывком поднялся с кровати и, не оглядываясь, шагнул из комнаты. За выходящими в коридор дверьми прокашливались, бормотали, бубнили просыпающиеся голоса.
Осторожно ступая по морозно скрипящим ступеням, он вышел на расчищенную дорожку и огляделся, соображая, в какую сторону идти. За спиной стукнула створка форточки. Он резко обернулся и подошел вплотную к окну. В полутьме, очерченной прямоугольником форточки, бледным пятном угадывалось ее лицо.
— Когда вы уезжаете? — Было в ее голосе что-то такое, от чего тревожно защемило в груди.
— Сегодня.
— А в Ташкент?
— Завтра.
— Я должна тебя увидеть.
— Мы увидимся.
— Где?
— Где хочешь.
— В «Алтае».
— Где? — не понял он.
— В гостинице «Алтай». Сегодня. Я буду ждать.
— Хорошо.
— Я буду ждать, слышишь? Днем, вечером, ночью. Все время, слышишь? — Она почти кричала.
— Успокойся…
— Найди меня, слышишь? Обязательно найди! — В голосе ее звучали мольба, боль и отчаянье.
— Успокойся. Я отыщу тебя, как только приеду в Москву. В «Алтае», на Памире, Тянь-Шане — найду. А теперь закрой форточку и ляг, поспи хоть немного. До свидания.
В столовой за завтраком он тщетно искал ее глазами. Неизменно улыбающийся Аъзамджон сочувственно подмигнул:
— Зря стараетесь. Нет ее. Я за дверью наблюдаю. Не входила.
За стеной, заставляя дребезжать оконные стекла, работали двигатели готовых к отправке автобусов.
АШХАБАД. МАЙ 1976 ГОДА
Он сбежал по лестнице и встретил ее возле дверей.
— Здравствуй! — Она явно была создана для того, чтобы ошеломлять. Теперь перед ним стояла ослепительно красивая молодая женщина, лишь отдаленно напоминающая ту, с которой он полгода назад расстался в Москве. Легкое, плотно облегающее платье подчеркивало гибкие очертания по-девичьи стройной фигуры. Новая, совсем другая прическа. Продолговато-овальное лицо. Но выражение иное: преисполненное достоинства, пожалуй, даже немного высокомерное и уж наверняка непоколебимо уверенное в собственной неотразимости. И только глаза — огромные, невиданной, немыслимой голубизны — остались прежними.
— Ну, здравствуй.
Она подала, а, вернее, величественным жестом протянула ему руку. Это было настолько неожиданно, что он растерялся.
«Королева, да и только. Испанского бы гранда сюда. А вообще, так мне и надо! Ждал, небось, что на шею кинется, слезами умоет! Ну, погоди у меня. Играть, так играть!» И он церемонно взял ее руку и, склонившись в поклоне, торжественно поднес к губам. Со стороны это, должно быть, выглядело забавно.
Она поспешно отняла руку, испуганно огляделась, но никому до них не было дела, и она успокоилась.
— С приездом.
— Премного благодарствуем.
— Это уже из другой оперы.
— Прости. Не успел отрепетировать.
— Может, перестанешь кривляться?
— Уже.
— Что «уже»?
— Перестал. Ты торопишься?
Она удивленно захлопала ресницами.
— С чего ты взял?
— Показалось. — Он пожал плечами. — Со мной такое бывает.
В ее зрачках вспыхнули и тотчас погасли тревожные искорки.
— Пойдем?
— Куда?
У нее поползли вверх брови.
— К тебе, куда же еще?
«Куда же еще…» — с горечью повторил он про себя.
— Пожалуй, не надо.
— Ты не один?
— Один, как перст.
— Так в чем же дело?
— А черт его знает! — Он вдохнул полную грудь воздуха. Медленно выдохнул. — Ладно, идем.
Возле двери он остановился и стал шарить в кармане трико, но ключ торчал в замочной скважине, и он даже забыл, уходя, повернуть его, она нажала на дверную ручку, дверь раскрылась, и они вошли в номер. В комнате пахло «Шипром».
МОСКВА. НОЯБРЬ 1975 ГОДА
«Алтай» отыскался довольно легко, хотя и был у черта на куличках, далеко за ВДНХ. Их было четверо, и комнату им дали на четыре персоны, и всепонимающий Аъзамджон, критически осмотрев апартаменты, безапелляционно заявил:
— Сейчас идем кушать в ресторан. А потом мы вас покинем. Покажу ребятам Москву, к моей сестре поедем. Квартира у них огромная, так что наверняка ночевать оставят. Вы уж тут без нас не скучайте.