— Один вопрос не дает мне покоя: почему они выбрали мой дом для своего рандеву?
— О, это как раз я могу вам объяснить, — вяло сказала мисс Силвер. — Я собиралась вам сообщить. У вас сторожем работает Латтери. У него есть жена. Знаете, как ее девичья фамилия?
— Нет.
— Пуллен. Элиза Пуллен.
— Пуллен?! — воскликнул Чарлз.
— Дворецкий Пуллен — ее брат. Ему нетрудно было узнать, когда дом пустует. Большой пустой дом — отличное место для встреч такого рода. Преимущество и в его расположении: по Торн-лейн мало кто ходит, а аллея, из которой можно попасть в сад, — темная и пустынная.
Чарлз присвистнул.
— Да, мистер Морей, Продолжим. Вечером третьего октября мисс Лангтон была в вашем доме, и мне очень помогла бы ваша искренность в этом вопросе. Я знаю, что когда-то вы с ней были помолвлены, и, если визит мисс Лангтон был, так сказать, личный, это, конечно, в корне меняет ситуацию… Нет, минуточку, мистер Морей! Я не скажу ничего лишнего. Но если мисс Лангтон приходила, чтобы встретиться с вами, это многое объясняет: объясняет вашу скрытность, ваше нежелание отдавать дело в руки полиции. Весьма вероятно, что Пуллен или кто-то другой видел ее, что усиливает ваши опасения, — и это вполне естественно и, я бы сказала, простительно.
Она кротко улыбнулась. С непроницаемым лицом Чарлз ответил:
— А если и так — если мисс Лангтон приходила, чтобы встретиться со мной, что в этом странного или предосудительного? Она с детства свободно заходит в наш дом. Я знаю ее с десяти лет, мисс Силвер. Вы видите причины, по которым мы не должны встречаться? Разве вам не кажется, что в данных обстоятельствах это вполне естественно?
— О да, — сказала мисс Силвер, покашляв. — Лжец из вас никудышный, мистер Морей.
— Вот как?
— О, совершенно никудышный. Лучше бы вы были искренни со мной, гораздо лучше. Видите ли, вы сказали то, что я хотела знать. Раньше я была не вполне уверена насчет мисс Лангтон.
Чарлз резко откинулся в кресле.
— Я думаю, мы не будем обсуждать мисс Лангтон.
Мисс Силвер вздохнула.
— Это было глупо с вашей стороны. Видите ли, теперь я знаю, что вы действительно видели ее с Серой Маской, потому что в противном случае вы стали бы отрицать мое предположение, что она приходила, чтобы встретиться с вами.
— Мисс Силвер!
Мисс Силвер неодобрительно покачала головой и продолжила:
— Вы очень рассердились, но увидели в моем предположении способ уйти от прямого ответа. Признайтесь.
— Мисс Силвер!
— Мистер Морей, вы спрашивали у мисс Лангтон объяснение того, что видели?
Чарлз молчал. Эта нежная, странная особа внушала ему неописуемый страх.
— Мистер Морей, я честно стараюсь вам помочь. Вы спрашивали у мисс Лангтон объяснение? — повторила она свой вопрос.
— Да, спрашивал.
— Она объяснила?
— Нет.
— Совсем ничего?
— Ничего.
— Ну, теперь вы скажете мне, где и при каких обстоятельствах видели мисс Лангтон?
— Она вошла в ту комнату, подошла к столу и положила пакет. Она что-то сказала, Серая Маска что-то ответил. Я не слышал, что они говорили. Она пробыла в комнате всего одно мгновенье. Лица я не видел.
— Но вы не сомневаетесь в том, что узнали ее?
— Да.
— Понятно, — сказала мисс Силвер. — Еще один вопрос. Ее как-нибудь представили?
Чарлз не ответил. Он слышал голос Джафрея, хриплый шепот на кокни: «Номер Двадцать Шесть здесь, начальник».
Мисс Силвер спросила по-другому:
— У мужчин были номера. У мисс Лангтон был свой номер?
Чарлз молчал.
Мисс Силвер подождала некоторое время, потом мягко сказала:
— Как вижу, был. Для вас это был страшный шок, мистер Морей. Я думаю, эти люди ее шантажируют. Я уже встречалась с такими вещами. Тот, кого вы называете Серой Маской, обычно действует шантажом — только он требует не деньги, а службу. Таков его метод. Инструмент, с помощью которого он заставляет их повиноваться.
Чарлз поднял голову.
— В случае с мисс Лангтон не может быть и речи о шантаже. Ее нечем…
— Часто это бывает такое, о чем никто и подумать не мог, — перебила его мисс Силвер. — Думайте, мистер Морей! Вернитесь на четыре года назад. Она разорвала помолвку за неделю до свадьбы. Разве девушки могут так поступать беспричинно? Она вам сказала, почему это сделала?
Чарлз Морей резко повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула внутренняя дверь, за ней — наружная.
Мисс Силвер положила на место коричневую тетрадь и принялась за вязание.
Глава 25
Отправив письмо Стефании в понедельник, в среду Грета уже писала следующее:
«Дорогая, я продолжаю встречаться с молодыми людьми. Это так волнует! Сейчас все тебе расскажу. О, Стефания, как это замечательно, когда ты не в школе, и мужчины пожирают тебя глазами просто потому, что ты была с ними вежлива! Я думаю, Чарлз ужасно темпераментный, он глядит на меня такими пугающими глазами, каких ты в жизни не видела! Я сама видела такие глаза только в кино, когда там кого-то собираются убить, или девушку похищает Злюка Пит, или что-нибудь в этом роде. Конечно, так все время смотрят шейхи: пожирают глазами. Я думаю, Чарлз ужасно похож на шейха. Он был бы красив до безобразия в такой длинной ночной рубахе, которую носят шейхи, и в той потрясающей штуке, которую они надевают на голову, вроде полотенца, обмотанного скрученным платком. Чарлзу все будет к лицу. Правда, Арчи выше его. Но из него шейх не получится, потому что он все время строит забавные рожи и часто смеется, а шейхи так не делают. Вот уж по поводу Амброза Кимберлея Чарлз выступил как настоящий шейх! Вчера я только закончила к тебе письмо и стала надевать шляпу, чтобы идти на почту, как раздался звонок. Я открыла дверь, а там стоял ужасно симпатичный мужчина. Он спросил, дома ли Маргарет, а я сказала, что она придет в полседьмого или позже. Он спросил, не скучно ли мне, а я сказала, что скучно до безобразия. Он был ужасно мил. По-моему, он выше Арчи, у него чудные голубые глаза и орехового цвета волосы, и если бы он был девушкой, у него бы была чудная фигура. Потом он сказал, что может пройтись со мной до почты, и мы пошли. Потом он сказал, что прекрасная погода, может, мы погуляем? Мы с ним дошли до Кенсингтон-стрит, смотрели, что в магазинах. Юбки только широкие! Амброз Кимберлей был мил до безобразия. Он сказал, что нечасто встретишь такую девушку, как я. Я спросила почему, а он сказал, потому что других таких нет. Он еще много чего говорил. Приятно до безобразия, когда тебе говорят такие вещи, когда восхищаются и относятся с уважением. Он сказал — не сходить ли нам на ленч, а потом в кино? Но я отказалась, потому что Чарлз должен был за мной зайти. Про Чарлза ему очень не понравилось, но я твердо стояла на своем. Один раз я испугалась: увидела на другой стороне улицы Пуллена, это папин дворецкий. Я хотела, чтобы никто не знал, где я, но если это был Пуллен, он скажет Эгберту, а я в особенности не хочу, чтобы Эгберт знал. Надеюсь, что это был не Пуллен.
Когда я вернулась домой, Чарлз уже ждал в самом ужасном настроении. Он видел, как Амброз Кимберлей прощался со мной на углу, и рвал и метал, как тигр. Брови у него изогнулись, и он рявкнул: «Кто это был ?» Сначала я не хотела ему отвечать, а потом мы поднялись в квартиру, и он сделал голос суровым до безобразия, прочел целую лекцию, напомнил про Перси Смита, какой он гадкий — ты про него не знаешь, долго рассказывать и не хочется, — и что я обещала Маргарет. Чарлз довел меня до слез, и тогда пожалел и сказал, чтобы я не плакала. Мадам ругала меня ругательски, но Чарлз еще хуже, только он потом извинился, а мадам — никогда. Он повел меня на ленч, потом мы поехали на его машине в Хиндхед, там пили чай и вернулись, только когда Маргарет была уже дома. Я не думаю, что Маргарет любит Чарлза, как я. Она ничего не говорит. Я даже думаю, что она его ужасно не любит, хотя они сто лет знакомы. Завтра мы обедаем с мистером Пельхамом. Мне трудно до безобразия говорить ему «Фредди». Обедаем у него дома, потом едем в театр — не в субботу, как я просила. Вчера мистер Пельхам повертелся у нас и уговорил. Чарлз тоже пойдет, а насчет Арчи не знаю».