— Послушай, дорогая…
— Я думаю, что ты ужасный до безобразия! — рыдала Маргот. Но вдруг она схватила его за руку. — Ты и правда сказал, что любишь меня?
— Я не должен был этого говорить.
Маргот ущипнула его.
— Терпеть не могу, когда ты так говоришь. Ты меня поцеловал, ты сказал, что любишь меня, — это так, ты сам знаешь. А потом вдруг все взял и испортил, сказал, что я еще молода. — Она гибким движением подвинулась к нему. — Арчи, дорогой, сделай мне предложение по всем правилам. Если ты будешь милый до безобразия, может быть, я скажу «да». — Она оторвала от него взгляд и вскрикнула.
Арчи оглянулся.
Седой мужчина с суровыми чертами лица оперся о край дивана. На его лице застыло изумление.
Арчи подскочил, словно подброшенный пружиной. На страницах всех газет Лондона были десятки фотографий этого человека — на них он хмурился или саркастически улыбался. Арчи узнал его, и шок был так велик, что он забыл обо всем на свете.
Человек заговорил — в его речи слышался северный жужжащий акцент:
— Здравствуйте, мистер Миллар. Должен представиться. Я Эдвард Стандинг.
Глава 40
Арчи почувствовал, что его дергают за рукав. Маргот подпрыгнула, опрокинув конфеты, и, возбужденная и смеющаяся, повисла у него на руке.
— Арчи, ты даже не догадывался, правда? Папа, я ему не сказала. Хотела до безобразия, но не сказала. Вот видишь, я умею держать обещание. Я не сказала ему ни единого словечка, правда, Арчи? Арчи, но ведь это замечательно до безобразия, что папа не утонул! Папа, можно я ему все расскажу? Потому что мы почти что помолвлены, правда, Арчи? Папа, он не делает мне предложение, потому что говорит, что я слишком молода. Арчи, если папа тебе скажет, что я достаточно взрослая, ты сделаешь его правильно? Папа…
Мистер Стандинг положил руку ей на плечо.
— Я хочу поговорить с мистером Милларом. Пойди поиграй.
Маргот надулась, но потом просияла.
— У меня руки грязные. Я пойду их помою — этого времени вам хватит?
Мистер Стандинг подтолкнул ее к двери.
— Я позову тебя, когда будет можно.
Когда она ушла, он направил на Арчи холодный, тяжелый взгляд.
— Итак, вы думаете, что Маргот слишком молода, чтобы объявить помолвку?
У Арчи горели уши.
— Я не знаю, когда вы вошли, сэр…
— Что ж, я слышал, как вы сказали, что она слишком молода. Я с вами согласен. На этом и остановимся. Как я понимаю, вы не ожидали меня здесь найти.
— Я ожидал найти Маргот. Я пришел, потому что мне сказала мисс Силвер.
— Да, мне об этом известно. Я виделся с мисс Силвер. Она сказала, что я в большом долгу перед вами и мистером Чарлзом Мореем. Я рад возможности поблагодарить вас и объяснить некоторые довольно необычные обстоятельства. Садитесь, мистер Миллар.
Арчи сел. Ситуация невольно напомнила ему собеседование с начальником, у него было такое же чувство, будто он не подготовился.
Вдруг мистер Стандинг засмеялся, и атмосфера разрядилась.
— У нас с вами получается как-то торжественно, боюсь, это моя вина. Для вас мое появление — шок, а Маргот встретила меня совершенно спокойно, она просто сказала: «О, папа, ты не утонул, это мило до безобразия!» — и тут же вылила на меня целый ушат удивительных историй. Кажется, я начал с конца. Теперь по порядку.
Мистер Стандинг сел в кресло.
— Для начала хочу сказать о той чуши, которой забиты газеты, — о незаконном рождении моей дочери. Сегодня я послал заявление в прессу. Я женился в молодом возрасте, сейчас я вдовец. Свадьба была не в Англии. Маргот — моя законная дочь. Я не забыл обеспечить ее будущее. Завещание было составлено пятнадцать лет назад. Документ хранился у моего нотариуса, мистера Хейла-старшего. После его смерти и после моей предполагаемой смерти его уничтожил мистер Джеймс Хейл.
— Так он в этом участвовал! Знаете, сэр, это Маргот не разрешила нам к нему обратиться — и как же хорошо, что мы ее послушались. Чарлз Морей все рассказал мне вчера вечером.
— Да, Джеймс Хейл принимал в этом участие. А также, с грустью должен сообщить, мой племянник Эгберт. По поводу завещания все. Около года назад я узнал о существовании преступного общества, которое возглавляет исключительно хитрый и способный мошенник. Кое-что мне было известно, но у меня не было ни малейших доказательств против кого бы то ни было. Затем месяца два назад мой человек, Джафрей, пришел ко мне с необыкновенным рассказом. Он хороший малый, я использовал его вроде стюарда на своей яхте. С ним случилось несчастье — он оглох после взрыва гранаты. Так вот, произошла удивительная вещь — к нему вернулся слух. Он сказал, что это случилось неожиданно, когда однажды он переходил через улицу. Сначала была тишина, а в следующий момент рев дорожного движения чуть не свалил его с ног. Так вот, он не сказал об этом никому, кроме меня. Он сказал, что не уверен, что это продлится долго. К тому же у него была и другая причина. Он поехал на яхту подготовиться к моему приезду и подслушал разговор между младшим стюардом и моим дворецким Пулленом. Разговор был возмутительный. Он сбежал и все рассказал мне. Пуллен и Уард, его человек, обсуждали, как лучше меня убить, — вот о чем шла речь. Ну, я все обдумал и решил им помочь. Улавливаете?
— Боюсь, не совсем.
— Я мог бы позвонить в полицию, они бы задержали Пуллена и Уарда. Но я хотел, чтобы взяли всех, всю шайку. В особенности того, кто затеял это шоу, Серую Маску. Я решил: пусть подумают, что их план увенчался успехом, и тогда они высунут голову. Ну и вот, я сказал Джафрею — пусть постарается, чтобы его взяли вторым убийцей. Он хорошо с этим справился — начал жаловаться Уарду на свою зарплату, то да се, осторожно выдавал коммунистические идейки. Под конец Уард все ему рассказал. Но Уард знал только Пуллена, даже не зная, что его зовут Пуллен и что он мой дворецкий. Больше он не знал никого. Так вот, мы с Джафреем подготовили первоклассное убийство. Ушли с Мальорки, я нанял лодку, которая должна была болтаться поблизости и подобрать меня после того, как Джафрей столкнет меня в воду темной, ветреной ночью. Я прекрасно плаваю, и на всякий случай на мне был спасательный пояс. Все прошло как по маслу. Я уехал в Париж и стал ждать новостей. Джафрей вернулся в Лондон, и тут началась потеха. Как я и надеялся, они высунулись из норы. Джафрей сказал, что завещания нет, хотя он за неделю до отплытия в моем присутствии спрятал его. Мой племянник Эгберт знал, что завещание существует, я ознакомил его с основными положениями в августе. Он и Хейл состряпали поддельное письмо, в котором я признавал, что Маргот — незаконнорожденная. Они подстроили так, что письмо нашел клерк Хейла, — совершенно невинный молодой человек. Все было очень умно проделано, как если бы я действительно умер. Вот что я хочу вам сказать: я не думал подвергать Маргот риску, мне не пришло в голову, что Хейл вызовет ее из Швейцарии. Как только Джафрей написал мне, что она в Лондоне, я тут же приехал. Но к этому времени она исчезла. Джафрею удалось ее найти. Я решил, что у мисс Лангтон она будет в безопасности. Я чрезвычайно беспокоился о том, чтобы не быть узнанным, пока У меня не будет доказательств против Пуллена и второго человека, лакея Вильяма Коула. И еще я был чрезвычайно озабочен тем, чтобы найти организатора шоу. Но во вторник я решил забрать Маргот. Мы с Джафреем подъехали в машине. Она испугалась. Я велел Джафрею сказать ей, что в машине я. Он сказал: «Мистер Стандинг», и она решила, что ее пытается увезти ее кузен Эгберт. Неудивительно, что она сбежала.
— Да, она нам рассказывала. Так это были вы?
Мистер Стандинг кивнул.
— Как вы понимаете, вы сбили мои планы, когда на следующий день увезли Маргот. Я целый день потратил на то, чтобы ее найти. Сегодня мы с Джафреем поехали за ней, я послал его в «Харрисон» с запиской, она сразу же пришла, и я ее привез сюда. Вчера я подслушал разговор между Пулленом и Вильямом Коулом и понял, что дальше рисковать нельзя. Сегодня утром обоих арестовали. Должен сказать, что, к сожалению, Джеймс Хейл сбежал из страны. Племянник сдался на мою милость. Я думаю, он был инструментом в чужих руках. Человек, за которым я охотился, тот, кто стоит за всем этим, — хладнокровный негодяй, отдавший приказ «убрать» мою дочь, другими словами, убить. К сожалению, Миллар, я так и не приблизился к разгадке, кто он.