— Что там? — сказала Грета. — Маргарет, посмотри же, скорее посмотри!
Маргарет Лангтон перевернула конверт. Бумага толстая, желтоватая. Длинная складка посредине, три поперечных. Четким, ясным почерком выведена надпись: «Наша декларация о браке. Э.С.».
— Ух ты! — Грета от возбуждения ущипнула Маргарет. — Ой, Маргарет, я вся дрожу!
Маргарет разглядывала четкий почерк, все больше хмурясь. Он был ей совершенно незнаком. Кто такая Э.С.? Эстер Брандон стала Эстер Лангтон, потом Эстер Пельхам. Она не сразу почувствовала, что Грета вцепилась в ее руку:
— Маргарет! Маргарет! Это почерк моего отца!
Она сказала: «Чушь!» — так пылко и громко, что маленькая комната отозвалась эхом.
Грета отпустила руку Маргарет и выхватила конверт.
— Это он! Это он! Это почерк бедного папы! Это правда! И инициалы его — Э.С., Эдвард Стандинг.
Маргарет протянула к конверту жесткую, одеревеневшую руку.
— Пожалуйста, верни.
— Здесь сказано: «Наша декларация о браке». Маргарет, это почерк моего отца! Открой, открой скорее! Как ты не понимаешь, что это ужасно важно?! Это то, что ищет мистер Хейл! Это правда папин почерк. Открой, ну открой же!
— Тихо, — сказала Маргарет.
Грета повисла на ней, и, почувствовав теплые руки Греты, Маргарет поняла, как ей самой холодно. Холодно и страшно.
Грета обняла ее.
— О Маргарет, дорогая, оно было в настольной книге твоей матери! О Маргарет, я вся дрожу — вдруг окажется, что мы с тобой сестры?
Маргарет злобно оттолкнула ее:
— Придержи язык, дурочка!
Безвинно обиженная Грета уставилась на нее:
— А что, я была бы счастлива быть твоей сестрой. Открой, открой же!
Маргарет приподняла клапан конверта. Он был приклеен, но только чуть-чуть. Клапан отлепился без разрыва.
Конверт был пуст.
Глава 27
— Маргарет, что с тобой?
— Там ничего нет. Конверт пустой.
— Ты уверена?
— Посмотри сама.
Грета посмотрела конверт на свет, перевернула, потрясла — внутри ничего не было.
— Забавно… Папин почерк, папины инициалы… смотри! Тут что-то стерто! Видишь — под Э.С.? Разве ты не видишь, что бумага протерта?!
Она прижалась к Маргарет, сунула конверт ей в руку, показала пухлым пальчиком. Под инициалами Э.С. бумага была потрепана, как будто ее подчищали, причем очень старательно, с большой осторожностью.
Маргарет поднесла ее поближе к лампе. Там действительно что-то было стерто — инициалы? Она перевернула бумагу и увидела едва заметные следы букв. Две буквы сначала были написаны, а потом уничтожены. Первую букву разобрать было невозможно, вторую… нет, с ней тоже ничего не выйдет. Никто не разберет, что это за слабый след. С чего она взяла, что это должна была быть «Б»?..
Она подошла к ореховому бюро, выдвинула один из ящиков. Пока Маргарет стояла спиной к Грете, на нее нахлынуло неожиданное и яркое воспоминание. Один взгляд на надпись на конверте — и мгновенная вспышка памяти. Ей лет пять-шесть; она открывает дверь комнаты; из высоких окон льется свет; свет падает на мамино белое платье. Необычайно ясно она видит картину: Эстер Лангтон в белом муслиновом платье до полу с длинными оборками; на запястье черная бархатная ленточка; букет алых гвоздик там, где концы кружевной муслиновой косынки скрещиваются на груди; черные волосы блестят на солнце. В комнате находится еще одна женщина, маленькая и пухлая, в сиреневом платье. Они не видят Маргарет. Она открывает дверь и слышит, как мать говорит: «Декларация… декларация». Мгновенное детское удовольствие от ритма этих слов. Потом мать говорит: «Лесбия, ребенок!» — и они смотрят на нее.
Вот и вся картина. Не в словах, а в мгновенном впечатлении. Появилась — и исчезла, пока она запирала конверт в ящик.
Раздался звонок, она обернулась и увидела, что внимание Греты переключилось на новый предмет.
— Я думаю, это Арчи. Он говорил, что будет в наших краях. Я думала, что он не придет, но хотела, чтобы пришел, только я ему этого ни за что бы не сказала.
Маргарет пошла к двери. Не раздумывая, она захлопнула за собой дверь в комнату и вышла к Арчи на лестницу, придерживая дверь.
— Арчи, ты перечитал уйму книг на разные темы. Меня очень интригует одна вещь, которую я не понимаю. Я про нее услышала и хочу знать, что это значит.
Арчи уставился на нее.
— Откуда такая жажда знаний? И почему на холоде? Это не предназначено для детских ушей?
Маргарет неестественно засмеялась.
— Не глупи, просто мне только что пришло в голову.
— Что же это?
— Декларация. Что такое брак по декларации?
— Шотландский брак по декларации. Старые дела — брак между сбежавшими любовниками без выполнения формальностей. Только сейчас им придется оформить его в Шотландии официально. Замечательная выдумка — ни тебе священников, ни родни, ни суматохи.
— Он действителен?
— Ты собираешься так поступить? Увы, в нашей темной стране это невозможно. Англия — самое ничтожное место на земле.
— Я такая же шотландка, как и ты. Моя мать… — Маргарет осеклась. Собравшись с силами, она спросила: — Такой брак считается действительным?
— О, вполне. Не для смеху, а вполне законный брак.
Открылась дверь гостиной, и вышла Грета.
— Что вы тут делаете?
— Обсуждаем шотландские законы о браке, — сказал Арчи. — Я чистый шотландец, а Маргарет наполовину; а когда встречаются два шотландца, можешь ставить девяносто девять против одного, что они заговорят о законах или о теологии. Мы из этого созданы.
Грета хихикнула и надула губки.
— Я ничего не знаю о теологии. Ты мне расскажешь?
— Ты не шотландка.
— О, шотландка! По крайней мере, бедный папа — шотландец. Маргарет, ты замерзла? Может, закроем двери?
Когда они вошли в гостиную, Маргарет испуганно спросила:
— Как это твой отец шотландец? Ты, кажется, говорила, что не знаешь, откуда он.
— Я знаю, что когда он был маленький, то жил в Шотландии, потому что однажды, когда мне было холодно, он сказал: «А, пустяки. Вот выросла бы ты в Шотландии, как я!» Я спросила: «Ты из Шотландии?», но он больше так ничего и не сказал. Нет, уж лучше я не буду шотландкой, чтобы не учить такие безобразные вещи, как законы.
— Мы не будем говорить о том, что тебе не нравится, — сказал Арчи.
— Поговорим о машинах! У тебя есть машина? Ты меня покатаешь? Чарлз вчера меня катал, и я сама очень хорошо умею водить машину.
Арчи вскинул брови и гнусаво пропел:
Не вози подругу на машине,
Не катай красавицу в авто!
Она нежно имя «Чарлз» промолвит,
Ты нажмешь на газ — и ты никто!
Грета визжала от восторга.
— Чудесно! А ты еще знаешь? У тебя есть гавайская гитара? Ты умеешь на ней играть? Ты меня научишь? Ой, скажи, что научишь! Хочу до безобразия! А миссис Бьюшамп сказала, что это не для леди, а мамзель никому в школе не разрешала, хотя мы просто изнывали!
Маргарет не слушала, что ей отвечал Арчи. Она задвинула в угол старую настольную книгу, села за бюро и стала перебирать бумаги и складывать их в аккуратные стопки. Ее пугали собственные мысли. К ней опять вернулась эта картина: мать стоит в лучах солнца — удивительно ясная и отчетливая картина, насыщенная светом и красками. Черные волосы Эстер Лангтон, их бриллиантовое сияние, белое платье, красные гвоздики и солнечный свет. Маленькая дама в сиреневом платье, которую зовут Лесбия. Голос матери, произносящий: «Это был брак по декларации»…
Она разорвала пару писем, бросила их в мусорную корзину. В голове продолжали одна за другой всплывать слова и фразы: «Наша декларация о браке. Э.С…. Это почерк бедного папы… это точно он и его инициалы… Он вырос в Шотландии!.. Я думала, ты не знаешь, откуда он… Конечно, вам придется оформить его в Шотландии официально… Я наполовину шотландка, со стороны Брандон… У мамы законный шотландский брак… Наша декларация о браке… Э.С…. Это был брак по декларации».