Все изменится, когда они окажутся по ту сторону.
Изломанное серое тело, лишь отдаленно похожее на человеческое, вновь шевелилось, сминаясь и размазываясь по стене уродливым барельефом. Тающая плоть пронизывала бетон, ползла вверх и вниз, вглубь и вширь.
Копировать и перемещать было привычно. Но людские устройства и механизмы, их пища и бесконечные залежи вещей – все это раздражало. Утомляло. И все же она готовилась давно и насыщалась долго. Накопила достаточно сил. Пора было наконец продолжить себя, создать новую жизнь, какой до этого еще не было.
Скомканное лицо с прилепившимся сверху беретом – уже не предметом гардероба, а живой частью целого – прорезали тонкие щели многочисленных ноздрей. Таращившийся над ними водянистый глаз мигнул и закрылся.
Очертания уродливого силуэта постепенно сгладились, оставив после себя ровную, слегка припорошенную серой пылью стену.
Субботнее утро
Утро выдалось не из лучших. С мрачным лицом пенсионер Хлопочкин поднялся на площадку между пятым и шестым этажами. Здесь, рядом с жерлом мусоропровода, располагалась его кладовка – свободный закуток позади шахты лифта, давным-давно отгороженный самодельной стеной с дверью. Такие же импровизированные кладовки были и на других этажах.
Наклонившись, чтобы опустить на пол коробку с соковыжималкой, Хлопочкин болезненно поморщился. Дернул же черт пойти с женой на этот юбилей! Всего три стопки, а голова чугунная. Да, не тот уже возраст.
Прежде чем достать ключ, Хлопочкин придирчиво оглядел металлическую дверь, крашенную позавчера коричневой половой краской – единственной, которая нашлась в хозяйстве. Красить заставила жена: всю плешь проела из-за того, что дверь забрызгали краской для стен во время ремонта подъезда. Как будто она от этого закрываться перестанет!
Теперь посвежевшая дверь кладовки слегка поблескивала в тусклом свете пасмурного утра, проникающем через подъездное окно. На ощупь – высохла. Удовлетворенный осмотром, Хлопочкин вытащил из кармана спортивных штанов длинный ключ. Вонзившись в замочную скважину, тот с непривычным скрежетом провернулся, а затем застрял на половине оборота. Шумно выдохнув – этого еще не хватало! – Хлопочкин попробовал повернуть ключ обратно. Тщетно. Ключ больше не двигался.
Провозившись еще несколько минут с безнадежно застрявшим ключом, пенсионер выругался вполголоса, снова подхватил коробку и направился обратно в квартиру. Шея над воротом футболки и лысина в окружении остатков седых волос багровели от гнева.
– Черт знает что! – выдохнул он, пройдя в кухню, где под аппетитное скворчание яичницы и рокот старой кофеварки делала бутерброды его супруга, Алла Егоровна. Отложив нож, она вопросительно воззрилась на мужа.
– Что случилось?
– Да ключ застрял! – раздраженно бросил Хлопочкин, усаживаясь на табуретку. – А ведь замок-то новый, и года не прошло! Наклепают дерьма! Есть у нас номера этих… мастеров? Которые замки вскрывают?
– Не знаю, – пожала плечами Алла Егоровна, возвращаясь к бутербродам. – Посмотрю. Ты сегодня хочешь звонить? Мы ведь на дачу…
– А когда? Через неделю? – резко оборвал ее супруг. – Тогда уже и без них все вскроют! Ключ в двери торчит – найдутся умельцы! Ты думаешь, комплект зимней резины – это так, шуточки? А инструменты? А мясорубка твоя за пятнадцать тысяч? Один раз залезут – и все, ищи ветра в поле!
Виктор Иванович Хлопочкин, почти сорок лет отработавший завскладом, к материальным ценностям всегда относился трепетно. Пожалуй, даже слишком. Заметив, как поджала губы жена, он понял, что слегка перегнул палку.
– В общем, Аллочка, сама знаешь, это все денег стоит, и оставлять вот так, на авось, не годится! Времена теперь такие. А на дачу можно и завтра. Нам-то что, пенсионерам? – он попробовал улыбнуться, хотя голова все еще болела.
– Сначала позавтракаем, а потом звонить будешь, – смягчилась Алла Егоровна. – А кстати! Кофеварка тоже новая нужна!
– А что с ней?
– Все утро отключается сама по себе, – Алла Егоровна бросила взгляд на кофеварку. – Вот, видишь? Огонек не горит! Не греет, значит!
– Может, контакт какой отходит, – пробормотал Хлопочкин и, подперев гудящую голову рукой, с тоской посмотрел на притихшую кофеварку. Да уж, выдалось утрецо… Может и хорошо, что на дачу не поехали.
После завтрака Алла Егоровна перерыла свою корзинку с визитками, но телефонов слесарей по замкам так и не нашла. В итоге Виктор Иванович устроился на диване в гостиной с ворохом бесплатных газет с объявлениями. Мелкий газетный шрифт он не любил – приходилось надевать очки, – но хоть голова прошла, и на том спасибо.