Услышав мое детское прозвище, которым называл меня папа, я немного расслабилась и махнула на всё рукой. В конечном счете, действительно не случится ничего плохого, если я пригублю пару бокалов вина.
— Давай. За наш контракт! — чокнулся со мной начальник и сквозь прищур проследил, чтобы я осушила свой бокал до дна. «Ты же не хочешь, чтобы у нас нашли какие-то нарушения, и сделка сорвалась?» — с невинным видом спросил меня шеф и поддержал донышко бокала, чтобы я не отлынивала.
Я даже не успела толком закусить, как Войцеховский наполнил для меня второй бокал и искривил губы в улыбке.
— А теперь за твою свадьбу. Этот обязательно до дна, Настюш. Ты кстати, как со своим женихом познакомилась?
— Нас познакомили родители, — выдохнула я, приступив, наконец, к закуске поданной официантом. Что-то легкое и зеленое было разбросано по тарелке и залито оригинальным соусом.
— Это новый тост. — Заявил мой начальник, опять наполняя наши бокалы. — За родителей, Калинкина. Это святое.
И как водится до дна. После третьего бокала вино, наконец, ударило мне в голову как боксер с чемпионским титулом по лицу неопытного новичка. Вот только в нокаут оно почему-то отправило моего шефа. Расправившись с остатками десерта, Войцеховский подал мне руку и весьма ощутимо покачнулся.
— Похоже, я перебрал, — пожаловался мне на ухо начальник, довольно напористо уволакивая, меня из зала. — Ты же проводишь меня до номера? Не оставишь своего шефа в беде?
Я зарделась, почувствовав его руку на своей талии, но все же последовала за ним. В моей голове даже малейшего сомнения не закралось в том, что Войцеховскому нужна помощь. И только когда я оказалась в его номере, и шеф вдруг навалился на меня, прижав к стене, я попыталась вспомнить видела ли я чтобы он пил, или только пригубливал и подливал мне? В конечном итоге я отвергла этот бред из своих мыслей и втянула в себя воздух, стоило боссу обвить меня руками и вжать в свое тело.
— Олег Викторович, Вы, кажется совсем пьяный, — попыталась я выпутаться из чужих объятий. В голове от выпитого вина была такая каша. И больше всего меня смущало то, что мой начальник на первый взгляд совсем не производил впечатления настолько пьяного человека, каким хотел показаться. Прищуренным взглядом осмотрел мое разрумянившееся от алкоголя и смущения лицо и искривил губы в ироничной улыбке. Его рука теперь лежала только на моей талии, вроде бы и легко, но в тоже время отстраниться от Войцеховского я все равно не могла.
— В моей школе была одна девочка. Отличница. Ходила всегда в очках и длинных юбках и не давала мне списывать. — Хриплым голосом выдохнул мне в ухо шеф. Его разгулявшаяся конечность, потеряв всякий стыд начала медленно продвигаться вниз от моей талии. — Все парни и девчонки смеялись над ней. А я всегда мечтал узнать каково это с отличницей. Ты ведь была отличницей, а, Калинкина?
Я тяжело сглотнула и посмотрела на него, как кролик на удава. Внутри словно все ухнуло вниз и стало жарко-жарко от его шепота.
— Н-нет, — заикаясь, выдавила я.
— Врёшь, — усмехнулся шеф и поцеловал меня в шею, оставив на моей коже табун мурашек. — Готов поспорить, что получить четверку для тебя было самым страшным кошмаром в детстве…
Я в этот момент могла думать только о том, что его рука, частично смяв мою задницу, опустилась ещё ниже и вдруг оказалась на моей промежности.
— Олег… Викторович! — пискнула я, завозившись и пытаясь избежать этих настойчивых ласк. Мама дорогая! Я чуть не воспламенилась. — Вам не кажется, что это уже переходит все границы?!!
Войцеховский искривил губы в своем самом соблазнительном оскале и опять притиснул меня к стене своего номера.
— Мне кажется только то, что ты слишком много разговариваешь. — Я даже возразить не успела, как все мои протесты этот тип заткнул своим ртом. Мне всегда казалось, что у меня слишком большой рот. В детстве надо мной смеялись, называя губошлепкой. Потом мне вслед стали говорить, что у меня аккуратный пухлый ротик, который так и хочется опробовать. Войцеховский, забираясь одной рукой мне под юбку самодовольно рыкнул: «Какая же ты сладкая», — и впился в мой рот, как вампир в свою жертву. Меня едва не снесло шквалом эмоций. Особенно, когда я не смогла сдержать стон, почувствовав руку шефа у себя в трусиках. Всхлипнула и осела, не зная как выбраться из его захвата и сбежать от всех этих ощущений захлестнувших меня с головой. Ноги меня уже не держали, и я покраснела от стыда, осознав, что ему хватило всего несколько движений пальцев, чтобы довести меня до исступления.