— Кофе ему не давала! — огрызаюсь я. — Что ты меня все время перебиваешь?
— Потому что ты все интересное пропускаешь, например, как не давала. Я жажду подробностей.
Я вздыхаю, собираюсь мыслями и объясняю весь ужас ситуации:
— Он приехал забрать токен с подписью, а я спросонья вообще не соображаю! Открыла ему дверь, в чем была. Кто ж знал, что Князь самолично в такую рань притащится! Ты посмотри, во сколько он мне позвонил!
Я сунула ей под нос свой мобильник со списком вызовов.
Князь — 5:45.
Князь — 6:00.
Князь — 6:15.
— А почему Князь? — интересуется Маринка.
— Девки наши на работе так его прозвали. За фамилию. Мол, дворянская.
— Среди князей Раевских не было, — опровергает тут же Маринка.
В девичестве Юсупова, она много времени потратила, пытаясь установить, относится ли ее семья к роду тех самых Юсуповых, и на князьях российской империи она собаку съела.
— Да какая разница? Лучше, чтоб Царем звали? Я его имя с утра три раза вводила, все три раза с опечатками. Назвали же его родители так неудобоваримо! Князь — быстро и понятно.
— Ну, хорошо. Он приехал, а там ты с сосками и токеном. В чем позор-то? Что не дала… кофе? Да, некрасиво получилось. Негостеприимно, — веселится подруга. — Я тоже думаю, что надо было дать.
Я тыкаю ей пальцем под ребра.
— Да я на него пялилась как кошка мартовская! Вот сто пудов, он решил, что я для него вырядилась! Или разделась! Тут как посмотреть! А посмотреть там было на что!
— Судя по тому, как ты бурлишь, он пробрал тебя до самого донышка, — хихикает надо мной Марина.
— Ну Раевский, конечно, шикарен, но тут скорее наложилось. У меня шесть утра — время такое, организм ласки требует, да еще сон мне снился весьма откровенный.
— То есть сам Раевский тебя на грешные мысли не навел? Лиз, я ведь после нашего разговора посмотрела на вашем сайте, как выглядит твой новый босс. Так что я тебе не верю.
— Ну как… Я, конечно, прочувствовала. Задница у него, слов нет.
— Но кофе ты не предложила? — поднимает бровь Марина.
— Будем точными, он его не просил!
— Лиза-Лиза, такие мужчины ничего не просят. Вполне возможно, это был твой шанс узнать, как он пахнет ночью, — подкалывает она меня по поводу моей зацикленности на запахе Раевского. — Подводим итог. Ты зря перевозбудилась, Лизок. Не думаю, что ты могла чем-то настолько шокировать взрослого мужика, чтобы это пагубно отразилось на твоей карьере. У себя дома ты вольна носить все, что угодно. Токен ты ему вручила?
Я киваю.
— Токен он получил. А взгляды к делу не пришьешь. Угомонись. Кофе ты ж ему не дала?
— Хватит ржать! Мне не смешно, я второй день свечу своими прелестями незапланированно!
— В твоем возрасте уже пора планировать. Ладно-ладно, — успокаивается она. — Давай, рассказывай, что тебе снилось. Может, сон в руку.
— Не узнаем мы, в руку он или нет, — буркнув стараюсь замять тему. — Я от испуга все забыла, когда Раевский позвонил. Помню, была я, был он, и мы с ним это. Того. Ну, короче, ты поняла, — розовея скомкала я и без того туманный рассказ.
— Ничего я не поняла. Тебе двадцать шесть, а ты внятно сказать не можешь, — издевается Маринка. — Ну, давай, скажи это.
— Не хочу. Опять ты со своей психологической помощью?
— А как же! Вон у тебя нужные мозговые центры заработали. Давай, — подначивает она. — Просто скажи: «Он меня трахал».
— Он меня трахал, — надеясь, что она от меня отстанет, смущенно шепчу я.
— Не слышу? Что ты там говоришь?
— ДА ТРАХАЛ МЕНЯ ЭТОТ МУЖИК!!! ДОВОЛЬНА?
И тут я понимаю, что Маринка меня достала, и я проорала это на всю округу. Мне на секунду кажется, что даже птицы затихают. Только струи фонтана продолжают мерно журчать. Медленно обвожу взглядом залитый солнцем сквер: седая бабуська в цветастом халате на соседней лавочке смотрит на меня не одобрительно, возле качелей, глядя на меня, шушукаются две мамашки с колясками, зато парень напротив салютует мне бутылкой пива. Отчетливо ощущая, как багровею, я опускаюсь обратно. Маринка кусает губы, чтобы не ржать в голос.
— Ну, Юсупова! — прекрасно осознавая, что до ее совести мне не достучаться, шиплю на нее. — Провокаторша!
— Год как не Юсупова, ты ж на свадьбе была, — давится смехом эта змеюка.
— Была Юсуповой и останешься. Если трех мужей сменишь, мне что? Каждый раз переучиваться?
— Действительно, — поправляя солнечные очки, хмыкает она. — И как это я не приняла в расчет такие трудозатраты?
— Пойдем отсюда, — тяну ее за руку. — На сегодня я программу по позору перевыполнила.