Спустя двадцать минут, мы добираемся до места назначения.
Элитная новостройка в центре, чистый просторный подъезд с пожилой консьержкой, которая делает вид, что нами вовсе не интересуется. Однако, проходя вслед за Раевским к сияющему лифту, я чувствую ее взгляд между лопаток.
Шагнув в бесшумно распахнувшиеся двери, я снова стараюсь встать подальше от Князя. От волнения ноги мои слабеют, и я прислоняюсь к стене лифта.
Смотрю на себя в зеркало напротив.
Неужели я действительно собираюсь это сделать? Как я вообще на это решилась?
Переспать со своим боссом за повышение. То есть не за повышение, конечно, но он-то об этом не знает.
Я себе приблизительно представляю, какого он обо мне мнения…
Какого черта мне не все равно, что он обо мне думает?
Неужели это происходит не с кем-то, а именно со мной?
Прерывая мои душевные метания, механических голос сообщает, что мы прибыли на шестнадцатый этаж.
На этаже всего две квартиры. Раевский, звеня ключами, отпирает ближайшую, и делает приглашающий жест.
Хочется сбежать, но так Князь разозлится еще больше. Я переступаю порог, Раевский заходит следом за мной. Ощущение, будто я в ловушке.
И хотя перед глазами все расплывается, я пытаюсь осмотреться.
Огромная студия-лофт со свежим ремонтом, очевидно, нежилая. Как дорогой мотель. С порога видна необъятная кровать, аккуратно застеленная шоколадным пледом. ВИП-трахадром.
Наверно, свою блондинку он имеет дома при свечах или у камина, а я вот удостаиваюсь съемной квартиры. Что ж, не гостиница и то хорошо. Я слишком брезглива для секса в номерах.
Пытаюсь себя разозлить, чтобы не выглядеть перепуганной овцой, но выходит плохо. Чувствую себя растерявшейся словно девочка-подросток перед первым разом.
Собираюсь по привычке снять туфли, полы кристально чистые, а я подустала и хочу тверже стоять на ногах. Но меня одергивают:
— Не снимайте. Оставайтесь в туфлях, Елизавета Валерьевна.
Я теряюсь еще больше. Раевский, что, хочет от меня какой-нибудь приват-танец? Но я этого не умею. Привык, наверно, к своим элитным эскортницам. Я не профессионалка, и не умею ничего из того, про что пишут в секс-пособиях вроде пурпурной дымки или шелкового водоворота. Тантрический секс не практикую.
Да, что я, в конце концов, нервничаю! Не хватало себе еще комплекс неполноценности заработать из-за того, что я не проститутка!
— Я бы хотела принять душ, — тихо говорю я, чувствуя, что мне необходимо собраться с мыслями.
— Не сейчас. Потом я составлю вам компанию. А пока не забывайте, сегодня вы делаете только то, что я скажу. И сейчас у меня другие планы.
Глава 13. Сделка
Раевский что-то нажимает на панельке справа на стене, освещение становится ярче, и включается кондиционер.
Я оглядываюсь.
Студия оформлена в очень минималистичном стиле: все в серых и коричневых тонах, панорамное окно во всю стену, справа огромная кровать, которая бросается в глаза первой, зона бара, пара кресел по центру и небольшой столик между ними.
Все выглядит необжитым, гостиничным. Необитаемым.
Все обезличено. Возможно оформлено и по вкусу Раевского, но здесь нет ни намека на его индивидуальность, его характер. Наверно, он пользуется этой квартирой нечасто. Или это я не разбираюсь в мужчинах.
— Подойдите к столу, Елизавета Валерьевна, — голос его звучит ниже, задевая что-то темное глубоко внутри меня. Впрочем, мне все равно хочется воспротивиться, но я не решаюсь. Все это, конечно, слишком для меня, но пока звучит не очень опасно.
Прохожу к столу, стук каблуков глухо разносится по помещению, и я в растерянности оглядываюсь на Раевского. Стол достаточно низкий, может, чуть выше журнального.
— Упритесь руками в столешницу, — продолжает приказывать Раевский, оставаясь на своем месте.
Стерпев и это, я наклонилась и поставила ладони на стол.
— Ниже, — снова следует приказ.
Я смотрю на него через плечо.
— В локтевую, Елизавета Валерьевна, — командует Раевский нетерпеливо.
Это я должна стоять посреди комнаты, задрав задницу под ярким светом?
Да еще и на этих каблучищах?
Не веря, что делаю это, опускаюсь на локти.
И все это в полнейшей тишине.
У меня внутри все начинает завязываться в узел.
Я понимаю, что юбка моя бесстыже задралась, и Раевскому видна граница между юбкой и чулками провокационного цвета. Быстро остывающий воздух холодит мою кожу. Я представляю, как он разглядывает открывшееся ему зрелище, и мои соски напрягаются.