Он чуть сильнее надавливает головкой, немного приникая в меня.
— У вас остались еще какие-то возражения?
Я не собираюсь отвечать ему на этот унизительный вопрос. Князь погружается в меня еще на сантиметр и замирает, подрагивая внутри меня. Я могу только мычать.
— Не слышу, Елизавета Валерьевна, — настаивает он.
— Н-нет, — выдыхаю я, еле удерживаю себя от того, чтобы не взмолиться о пощаде.
— Хорошо, — наконец Раевский проявляет милосердие и начинает медленно погружаться в меня.
У меня темнеет перед глазами. Видимо, у меня действительно слишком давно не было мужчины, а пальцами меня он внутри не разрабатывал. Раевский шипит, войдя на всю длину:
— Какая же вы узкая, Елизавета Валерьевна, — и плавно выходит.
И снова медленно вводит член, будто натягивая меня.
— Вас еще растягивать и растягивать.
Он еще только примеривается к движениям, а у меня внутри уже начинает сжиматься пружина. Еще несколько медленных толчков, и меня накрывает. Я словно ловлю взрыв сверхновой и на секунду выпадаю из реальности.
Меня возвращает в сознание голос:
— Я же гарантировал вам хороший секс, Елизавета Валерьевна. Как я и думал, вы — горячая штучка. А теперь перейдем к играм по-взрослому. Моя очередь получать удовольствие.
Князь задирает мою согнутую в колене ногу на стол, распахивая меня навстречу движению члена и открывая беспрепятственный доступ, одной рукой обхватывает под грудью, прижимая к себе, другой ритмично стимулирует клитор и начинает вколачиваться в меня уже совсем в другом темпе. Это невыносимо! Невозможно! Как я ни стараюсь сдерживаться, но мои стоны наполняют студию. Я кончаю первой, и Раевский догоняет меня в несколько движений.
Я обмякаю. Выпусти он меня, и я упаду, но Раевский крепко прижимает меня спиной к своей груди. Мышцы все еще непроизвольно сжимаются вокруг члена, заполняющего меня до самой сердцевины.
— Какое приятное рвение, Елизавета Валерьевна. Мы договаривались о ночи, а ведь еще только ранний вечер. Ночь еще впереди. Вся ночь.
Глава 14. Справедливость и возмездие
Я таращу глаза, моему возмущению нет предела.
С другой стороны, мы уехали с работы в семь вечера, не разговоры же он со мной собирался разговаривать до десяти?
Я понимаю, что таким образом Раевский просто хочет задеть меня посильнее.
— Зачем вы так поступаете… — хочу добавить обращение «Егор Кириллович», но это настолько неуместно в сложившихся обстоятельствах, что я его проглатываю.
— Зачем? — уточняет Раевский. — Вас что-то не устраивает?
— Вы же знаете, что я этого не хотела, — я немного сиплю, у меня всегда так бывает после оргазма.
— Это вы только так говорите, Елизавета Валерьевна, — Князя, похоже, ничего не смущает, и он продолжает подчеркивать дистанцию между нами, обращаясь ко мне официально. — А на деле все выходит совсем не так.
Я все еще чувствую слабость в коленях, но после таких слов нахожу в себе силы отлепиться от Раевского. Ощущаю, как его член выскальзывает из меня. Сдвинувшись в сторону, поворачиваюсь лицом к нему и облокачиваюсь на стол.
Смотрю в это лицо и не могу определиться с чувствами, которые меня обуревают. А Раевский хмурится, явно недовольный моим самоуправством. Он деловито снимает презерватив, что приковывает мой взгляд к его хозяйству. О, это по праву можно называть достоинством. И как он только поместился внутри меня.
— Мне нравится ваша заинтересованность, — усмехается Раевский, я вскидываю глаза и даже розовею, хотя, казалось бы, после того, что было, можно уже плюнуть на стеснение.
Он подходит к бару, выбрасывает резинку в ведро и наливает себе что-то коричневое в низкий широкий стакан. Пузатый графин не позволяет предположить, что конкретно. Отпивает и смотрит на меня поверх стакана.
— Могу предложить воды, минералки, сока…
— Я бы попробовала то, что в стакане, — мне хочется немного притупить чувства, пусть и с помощью алкоголя.
— Нет, — жестко отрезает он. — вы нужны мне абсолютно трезвой. Выбор для вас я уже озвучил.
— Тогда сок, — смиряюсь я. Понятно же, что Князь ни в жизнь не отступит от своего решения. У него есть какой-то план, и он ему следует, усмехаюсь я про себя.
Он самолично наливает сок в высокий стакан и протягивает его мне.