Легли, расслабились. Мышка быстро уснула, и я тоже решил позволить себе слабину, уснул разнеженный своей девочкой. Кто знал, может это был мой последний сон. В соседнем купе ехала Алия, которую Злыдень не отпустит.
Я б не отпустил.
Называется, немного вздремнул.
Сквозь плотные занавески пробивался яркий солнечный свет. Мы стояли на какой-то станции. Я глянул на свой телефон, уже был полдень. Мышка сладко спала. Я аккуратно сгрузил её на подушку, и подоткнул одеяло. Для меня подоткнуть одело под подушку — верх нежности. Так делала мама в детстве, а ещё целовала в лоб, что я и сделал, чмокнул ангела в подушках. Одевался и смотрел на неё. Красивая, нежная, кроткая. О чём ещё мечтать? Выжить бы и детишек нарожать.
Вышел из купе, тихо закрыв дверь, чтобы мышонка не разбудить. Внимательно рассмотрел номера на купе и, без церемоний, открыл дверь к Алии. И замер. Охренел. Онемел.
Алия в сером шёлковом сарафане на тонких лямках, волосы огненные распустив и подогнув к себе колено так, что чулки были видны (надо такие же Мышке купить), держала в руках карты и надувала губы. На столике стояли три закрытые бутылки вина. Окружили девушку трое голых мужиков. Не совсем голых, в семейных трусах, но каждый был с эрекцией. Волосатые человеческие самцы гаркали на кавказском наречии, и замерли, когда я вошёл, уставившись на меня внимательными карими глазами.
Почему-то в этот момент мне стало стыдно перед Злыднем. Складывалось так, что я увозил с собой самку волка, который в иерархии занимал высокую ступень, выше меня намного, а я допустил, что бы эта распрекрасная особа попала в купе к трём мужикам с вином.
Распрекрасная Аля. Я в этом плане был фашистом, не сильно любил азиаток, пока её не увидел. Она мне сразу понравилась. Я даже подумывал, взять её, но тут Мышку встретил и понял, что не моё. Не моя эта женщина, через чур на Карачуна похожа, я б на своём волке в жизни не женился. Но Алька очень красивая, и красота её кукольная. Как статуэтка фарфоровая, вся продуманная и фантастически-привлекательная. Вечным волкам такие в жёны попадаются. Что Алия, что Алёна… А ещё они безусловно талантливы. Что мой Мышонок раскроет в себе лет через пятьдесят, в этих самках почти сразу после оборота видно.
Раз, и куколка оглянулась. Игрушка двинулась и наваливался бешеный восторг, захотелось потрогать. И я волк, что говорить о людях. В купе, походу, у всех крыша съехала на её почве.
— Ти хто? — грозно спросил старший из потных мужиков.
— Это мой брат, — ответила Алия, опустив колено под стол. — Он боец опасный, не связывайтесь с ним.
— Это что за хрень, Алия? — выдавил я, разводя руками и щурясь на мужиков со всей своей волчьей лютостью, чтобы у них сработал инстинкт самосохранения и даже не думали рыпаться.
— В карты на раздевание играем, — повела она плечиком. — Если выиграю, обещали накормить.
— А если не выиграешь? — огрызнулся я.
— Напоить, — она сделала кукольное личико невинным с оттенком наивности.
«Ну, что, альфа. Всего две самки и то не справился», — злился Карачун. — «Голодом заморил… Злыдень убьёт нас».
— Оделась и вещи свои забрала. Сейчас в ресторан пойдём.
От моего строгого голоса мужики стали тоже одеваться, недовольно поглядывая на меня. Алька-бестия быстро накинула тёплое тёмно-зелёное платье. И её стальные глаза стали нежно-салатового цвета. Губа не дура у Злыдня. Я смотрел, как она застёгивала высокие кожаные сапожки, собирала копну волос в пучок и вставляла в него большую спицу.
Опустив глазки бесстыжие, она даже покраснела. Взяла свою сумку и вышла ко мне.
— Всего хорошего, — зло пробасил я, и, дёрнув дверцу, закрыл купе.
Я посмотрел на довольную похотливую улыбочку девицы и сунул ей карточку. — Ржавая крыша, мокрый подвал. Как собиралась отвязываться?
— У них двенадцать бутылок вина, а я не пьянею, — он двумя тонкими пальчиками взяла каточку.
— Если девственность не Злыдню отдашь, он и людей убивать начнёт. Нам только этого не хватало.
— Какую девственность? Мне к сороковнику время? — с усмешкой уставилась на меня, но по глазёнкам было видно, что в шоке от услышанного.
— Нормально он тебя загрузил, что даже посмотреть времени не было, — усмехнулся я.
— Я ему не принадлежу, — неуверенно сказала Алия. — Что в ресторане заказать?
— Что угодно, мы сейчас подойдём.
Она повела плечами и пошагала по узкому коридору вагона. Навстречу ей вышли два парня в военной форме. Галантно пропустили, а потом проводили взглядами виляющие бёдра рыжей волчицы.
— «Может, бросим её нафиг? Злыдень сейчас на говно изойдёт без неё», — заныл Карачун в моей голове.
— «Если она знает, как дойти до Альфы. Бросать нельзя».
У меня вибрировал телефон. На связи был Стёпа. Голос его дрожал, он сильно запыхался.
— Девять слышишь? — торопился он.
— Да.
— Злыдень в город приехал. Это пи*дец что творит! Я смылся. Прихватил близнецов и Катю с Мартой. Мы пока живы, валим на север ближе к дому. Остальных вырезали. Девять! Он Флора на кол посадил прямо у нас в гостиной! Говорят, до сих пор умирает. Стаю Василисину вырезал, кто успел, те смылись. А саму Василису по кругу пустил. Бл*дь! Её же самцам отдал! Она в лес волчицей после этого убежала. Научил уму-разуму старушку, теперь она не только альфой не захочет быть, она теперь оборачиваться перестанет.
— Обо мне, что знает? — у меня мороз по коже. Я в поезде, а казалось в клетке.
— Если вы по своим паспортам билеты брали, тогда всё знает. Бро, они твари навороченные! Они по номеру телефона каким-то образом могут место положения определить. Нахер, гаджеты все выбрасывайте. И в лес не суйтесь, он каких-то Гончих пустил, что за тусня не знаю, но похоже ищейки ещё те.
— Ты его видел? На что хоть похож? — у меня руки затряслись. Бежать, хотелось бежать.
— На Морока. Помнишь такого? Это его предок. Один в один, тварина безжалостная.
Морока прихлопнул мой брат. Был такой Высший, очень хитрый и скользкий тип, а ещё отличался жестокостью и не только к своим врагам, но и к… Бедная Алька. Жалко девку стало. Не принадлежит она Злыдню. Как-будто он её мнения спросит.
— Бывай, Стёпа. Выживу, позвоню.
Я отключил звонок и вошёл в наше купе. Открыл окно и выкинул свой телефон, а заодно и Мышкин. Думаю, Аля в курсе от кого бежит, современной техники у неё я не видел. Но её могли чипировать. Да, взбесила Алия Злыдня, теперь попробуй выжить.
Мышка сладко потянулась, и я вынужден был сделать доброе лицо. Присел рядом с ней и поцеловал.
— Вставай, соня. Обедать пойдём, — я убрал волосы с её ясного личика.
— Как твои раны? — заботливая и внимательная. Потрогала меня.
— Быстро, — рыкнул Карачун, и Мышка испугалась.
Я поднялся и отвернулся от неё. Непорядок, зверь на почве моего мандража стал набирать силу. Нужно было взять себя в руки.
— Наталья, надо побыстрее просыпаться, — прошептал я, стараясь сдержанно собирать наши вещи. — Алия ждёт, нам пора.
— Можно, я зубы почищу? — она уже одевалась.
— Да, конечно, — я посмотрел на неё, и, подтянув к себе, принялся её одевать. Мышка приняла это как должное. Я изо всех сил сдерживался, делала всё быстро, но не резко. Моя понятливая девочка молчала и ничего не спрашивала. Спасибо ей за это. Сейчас я бы не смог ей мягко объяснить, что мы без пяти минут покойники. Застегнул юбку на её талии и хлопнул по попке. — Я жду тебя.
Она схватила свои вещи и убежала. А я схватил сумки и двинулся за ней, боясь на миг оставить одну. Стоял у туалета, ждал, когда она приведёт себя в порядок. Вышла с причёской и в очках на носу. Купила себе декоративные. Такой милахой стала, что я немного успокоился. Не жалко умереть, когда такую попробовал. Сражаться буду, но я жизнь прожил яркую. А она? Её до боли в сердце жалко. Ничего в жизни не видела, а я ещё рычать смею. Обделяю, может, в последние минуты жизни.
— Я люблю тебя, Мышка, — и не сложно было это сказать. — Больше жизни люблю. И жизнь за тебя готов отдать.