— А от старости люди умирают? Я хотел сказать, «исчезают»? — Поправил себя Эрик, — Мандериусу, судя по статье, больше сорока тысяч лет.
— Ещё никто не умирал своей смертью, только насильственной. А, что касается Мандериуса, то он один из древнейших жителей Серой Площади. Наверное, его за это так и чтят — было бы очень глупо, если бы он столько прожил и не набрался мудрости.
— Хорошо, — Эрик закрыл журнал. Желание читать про чужие горести как-то само собой отпало. — Тебе помочь? — поинтересовался он у друга, решив хоть ка-то отвлечься от темы смерти.
— Помоги накрыть на стол. В шкафчике ты найдёшь печенье, а на подоконнике вазу. В ней ты, конечно, конфет не увидишь, а вот возле вазочки их полным-полно.
— А ты всё такой же, — усмехнулся Эрик.
Как только стол был накрыт, а чай разлит по кружкам, друзья уселись в мягкие кресла и начали разговаривать на всевозможные темы. Пёс Питера, Жульен, послушно сидел на маленьком деревянном стуле, который под тяжестью собаки умоляюще трещал. Его хозяин, будучи по комплекции не менее пышным, не обращал внимания на разведённые в разные стороны ножки стула, и был полностью уверен, что всё будет хорошо.
— Ты тоже ни капельки не изменился. Разве что вырос на две головы, — рассмеялся Питер. — Правда, Эрик, что ты принимаешь? Поделись секретом с другом.
— Так как тебе живётся в этом мире? — Скромно проигнорировав вопрос, поинтересовался Эрик. — Серая Площадь, так ведь вы его называете?
— Ты мне лучше расскажи, как ты сюда попал. Я не тупой, Эрик. Ты ведь не умирал. — Вопросом на вопрос ответил Питер. — Ты отличаешься от всех. Правда не пойму чем, но всё-таки.
— А-а-а, — протянул Эрик, — наверное, именно по этой причине ты думаешь, что Мандериус пригласит меня на свой бал?
— Разумеется. Ещё никому не удавалось проникать на Серую Площадь живым. Это знает и младенец.
— Хорошо, — допив чай, Эрик, не зная с чего начать первым делом, просто спросил: — ты ведь знаешь, кто такой Клеменс?
— Понятия не имею, — грустно ответил Питер, — какой-нибудь житель Серой Площади? Или старый знакомый твоего отца?
— Не думаю, что он друг моего папы, но было бы забавно. Клеменс — это Смерть. Его так зовут.
— М-м, — задумчиво протянул Питер, делая из своей кружки несколько глотков и наливая Эрику свежую порцию чая, — мужчина в чёрном пальто?
В знак согласия, Эрик закивал:
— Верно.
— Я видел его один раз в жизни, — Питер задумчиво и несколько огорошено вытаращился на потолок, что-то прикидывая в уме, — точнее, надо сказать, в конце своей жизни. Никогда не забуду его лицо и глаза, — невесело прибавил он. Эрик прекрасно понял, что воспоминания о своём последнем дне даются другу нелегко, и поторопился сменить тему:
— Так, когда, ты сказал, нам принесут приглашения?
— Пока не знаю, может быть после обеда или ближе к полднику, — Питер пожал плечами, — могут вообще не принести.
— Что?
— Шучу я, — засмеялся Питер, — видел бы ты сейчас своё лицо. Я погляжу, что чувство юмора у тебя напрочь отбило.
За окном стояла великолепная погода: не было продувающего тебя насквозь ветра, а жаркое солнце уже проворно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо в розовый и оранжевый цвета.
Выпив по три кружки чая и съев абсолютно всё печенье, ребята стали думать, чем бы занять себя до наступления вечера.
— Мы можем сходить в сад, — предложил Питер, — или в лес. О! Мы можем навестить моего приятеля Годвина. Он, это, маг.
— А что, если тебе принесут приглашение, а мы будем прогуливаться в это время или сидеть в гостях? — С магом Эрик уже познакомился, поэтому его куда больше беспокоил вопрос с приглашениями на бал.
— Кажется, что тебя сейчас больше волнует бал, а не наша встреча, — словно прочитав мысли, обиделся Питер.
— Нет, что ты, — спешно проверещал Эрик, — вы мне дороги одинаково.
— Иди ты.
Неожиданно прерывая их маленькую ссору, раздался приглушенный, но настойчивый стук — кто-то упорно стучал в дверь. Через мгновение стало очевидно, что тот, кто находился за дверью, не прекратит подражать дятлу, пока ему не откроют.
— Наверное, это твоё любимое приглашение, — ухмыльнулся Питер, и нарочно умиляясь, сладко вставил: — мне позвать священника, чтобы он связал вас узами брака?
— Ступай уже открывать, — с нетерпением откликнулся Эрик.
— Пойдём со мной. Я хочу увидеть на твоём лице разочарование, когда мне дадут приглашение, а тебе нет.
— Идём, — согласился Эрик, — только сильно не плачь, если меня пригласят, а тебя — нет.
За дверью стояли две немиловидные женщины. Одна из них, на вид чуть постарше другой, была полной брюнеткой с крючковатым носом. Одета она была в серое длинное платье с ярким узором на рукавах. Женщина представилась Эльзой и протянула алый конверт Питеру.
— Вы Питер Аддерли? — Монотонным голосом спросила она, прежде чем отдать долгожданное приглашение.
— Он самый, — празднично произнёс друг Эрика.
— Тогда это вам, — женщина вяло усмехнулась и повернулась лицом к Эрику.
— Эрик Беккет?
— Верно.
— Ваше приглашение, — сухо произнесла женщина и протянула чёрный конверт. Питер озадаченно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на Эльзу.
— А почему конверты разные? Красные закончились?
— Самые важные персоны получают белый конверт. Затем по степени важности: фиолетовый, зелёный и синий, — отозвалась вторая женщина, более молодая, наряженная в точно такое же убранство, как и её спутница, — оранжевый, золотой и для самых низших сословий предусмотрен красный конверт с чёрной полоской. Затем красный конверт с зелёной полосой и наконец, ваш — чисто красный, посланный из вежливости господином.
— Спасибо, до свидания, — буркнул Питер, закрывая дверь перед носами женщин.
— Посланный из вежливости, — передразнил он, — настоящие гиены. Видел, как они наслаждались моим унижением?
Эрик почти не слушал гневную тираду друга. Он открыл свой конверт и из него тут же с негромким хлопком выпорхнул красный дымок. Пёс, в это время с любопытством выглядывающий из арки и принюхивающийся к новому запаху неожиданных посыльных, с диким лаем умчался в соседнюю комнату, а Эрик высыпал содержимое конверта к себе на ладонь. Внутри конверта лежал золотой ключ, приклеенный к пожелтевшей бумаге. Отклеив его и сунув в карман, Эрик принялся читать то, что было на бумаге: «Мистеру Беккету. В предоставленном письме извещаю Вас, что Вы приглашены на бал, который состоится в шесть часов сегодняшнего вечера. Убедительная просьба не опаздывать. С уважением, г-н Джоув Мандериус, Первый Советник Верхней Коалиции».
— А у меня нет никакого ключа, — разочарованно выдохнул Питер.
— Чтобы это могло означать?
— Может быть, мистер Джоув забыл его вклеить? Как-никак, он уже старый. Сколько ты говоришь ему лет? Сорок тысяч?
— Да нет. Я про приглашение в целом. Почему Мандериус сделал акцент на мне?
— Возможно, ты ему больше по душе, а так, я без малейшего понятия. Мне вообще никогда не была ясна его система отбора.
— Вот именно, — Эрик раздражённо фыркнул, — система отбора. Он сортирует людей, как мусор.
— Во все времена существовали сословия, — заметил Питер, — и этот мир — не исключение из правил. Так. У нас есть два часа до бала. Чем займёмся?
— Прогуляемся до сада? — механическим голосом предложил Эрик. Он не сводил глаз с текста письма, вновь и вновь перечитывая его плавающие строчки.
— Слушай! А ведь эта горгулья не назвала цвет твоего конверта, когда перечисляла его разновидности, — вспыхнул Питер, — я только сейчас понял.
— Теперь это не важно, — Эрик аккуратно сложил письмо, и, упаковав его обратно в конверт, положил в карман к золотому ключу.
Причудливый сад, куда они с Питером немедленно направились, испускал душистый аромат свежей скошенной травы и пах домашним малиновым вареньем, чудесным образом, смешавшимся с пряным благоуханием вишни. Он был маленьким, но опрятным: круглой формы кусты росли строго вдоль проложенной массивными камнями дорожки, а огромные деревья с синими лепестками и гладкой на ощупь корой, зигзагами пролегали на широкой лужайке, теснясь по соседству с белыми стройными деревцами. Помимо декоративных цветов, Эрик увидел чащу из вишнёвых и малиновых кустов и множество изящных скамеек с подвешенными за прочные ветви качелями.