совета. Две полные женщины уверенно растолкали всех и пробились к окошкам,
вытащив из потайных мест списки. Они называли фамилии, а кассирши сверяли их
со своими списками. Из толпы кричали "тут!" и радостно проталкивались к окошку.
Через двадцать минут кассы закрылись. Снова у людей в глазах появилось
выражение безысходности. Дети плакали. Если мать вытаскивала грудь, чтобы
покормить младенца, то подходил красноармеец и говорил, что это запрещено.
Приходилось бедной матери выходить из здания и где-нибудь на задворках
выполнять свой извечный и священный долг. Бесчеловечность всего этого действа
не укладывалась в головах деревенских жителей, привыкших к взаимовыручке и
взаимопониманию среди односельчан.
К вечеру кассы вновь открылись. К ним протиснулся мужик в сером измятом
костюме, похожий на престарелого бухгалтера, с новыми списками. Отец подумал,
что он уже где-то видел этого человека... Начали зачитывать фамилии. И вдруг
произошло настоящее чудо. "Бухгалтер" выкрикнул фамилию "Шанауров", а из
толпы никто не отозвался. Он повторил громче, и тут отца осенило:
- Тут мы! - крикнул он радостно, - нас семеро. Нам до Свердловска. Мужичок, не
глядя, взял деньги и сунул в кассу.
45
- На семью не более пяти мест! - послышалось оттуда.
- Пусть будет пять, - опередила отца мать.
Мужичок вытащил зажатые в ладошке билеты и сдачу и сунул отцу, пряча при
этом свои глаза. Тот схватил все это как самое драгоценное в жизни. Трясущимися
руками сложил билеты вдвое и запихал за пазуху.
- Что с лошадями-то теперь будем делать? - спросила мать, когда радостные
отошли от касс.
- Состав придет только в полночь, - ответил отец, - у нас еще времени целое
беремя.
Стали думать, как побыстрей избавиться от лошадей, упряжи и телег и чтобы с
выгодой было. Можно было выручить хорошие деньги, которых могло хватить и на
дорогу, и на первое время в том месте, где придется остановиться. Вспомнили про
детей, которые находились под присмотром бабушки на площади перед вокзалом.
- Голодные они с утра, - сказала мать, - может, золотой продадим?
- Ты что! Тут знаешь, сколько милиции и шпиенов ихних, будь спокойна, - выдал
отец неожиданное утверждение, которое, скорее, было догадкой.
- Надо спросить у людей, где тут толкучка. Время, однако, ныне не подходящее.
Поди, там и людей нету?
- Ты что, мать! - завсегда народ на толкучках толпился. В гражданскую, помню,
только на толкучках и был товар.
- Да то ж в гражданскую, а сейчас сам знаешь...
Мимо проходил крестьянин с мешком.
- Слышь, мужик, где тут барахолка?
- Тут недалече - у лабазов.
- А где это?
- Вот так прямо пройдете до конца улицы, увидите церкву, а там, подле нее, и
лабазы. Откель сами-то будете?
- С Нижних Порогов.
- Ого! Эк вас занесло! Не от хорошей жисти, поди?
46
Отвечать не стали. Отмахнулись от мужика и пошли к детям. Те сидели грустные
на телеге. От голода спать им не хотелось, да и веселиться тоже.
- Мы пойдем на толчок продать коней да упряжь, - сказала мать, взяв на руки
младшего.
- Купите мне петуха сахарного? - спросил Митя с нотками безнадежности в
голосе.
- Купим, купим. Вы пока давайте, вытаскивайте все и сложите вон там, возле
будки. И ждите нас там.
- Может, я с вами пойду? - предложила бабушка.
- Нет, Катерина Михайловна, за детьми присмотр нужен. Тут народ всякий ходит.
Вот, возьмите свои билеты и, в случае чего, езжайте до Екатеринбурга.
- Какого такого случая?
- А вы, будто не знаете, какое время ныне... Сколько народу пропало не за здорово
живешь...
- Ладно, давай, но будьте там поосторожней, храни вас Бог.
Бабушка хотела перекрестить родителей, но вовремя одумалась. Она вообще-то и
не была религиозной женщиной. В деревне и церкви-то не было никогда. Но на
всякий случай молилась она на ночь и поминала Бога в нужное время, чтобы не
гневить.
- И еще, возьмите вот, - сказал отец и положил что-то на ладонь тещи.
Та чуть разжала пальцы, увидела золотой червонец и тут же запихала его в какое-
то только ей ведомое потайное место среди юбок.
Родители сели на подводу и быстро доехали до места, указанного мужиком, но
никакой барахолки не обнаружили. Спросили прохожего. Тот объяснил, что ее
закрыли и ворота опечатали.
- Но (и тут прохожий оглянулся и посмотрел с опаской по сторонам) вы походите
по улицам тут, да поспрашивайте. К тем, которые в пиджаке да в кепке, однако, не
обращайтесь. Смех один - одеты все одинаково и все в кепках.