- Какая еще тетка? - удивилась Ира, - там Сталин стоял и курил трубку.
- Чудеса! - сказал водитель и подмигнул отцу.
А в это время на перроне происходило следующее. Два милиционера в белой
форме - лысый постарше и молодой с кучерявыми волосами, - увидев, что толпа
устремляется к одному из вагонов, засвистели в милицейские свистки и бросились
туда же, расталкивая всех, кто встречался на их пути. Наконец, они добежали до
места, где толпа стояла полукругом и шумела. Одни показывали пальцем и
скабрезно улыбались, другие просто хохотали, хватаясь за животы, а третьи стояли
навытяжку с бледными лицами. Милиционеры, увидев, кто перед ними стоит, тоже
встали навытяжку, отдавая честь и раскрыв рты. Свистки выпали из их ртов.
60
- Вы над кем смеетесь?! - вскричал лысый, придя в себя. Он поднял с земли
свисток и, напрягая всю силу легких, стал дуть в него.
Часть зевак увидела, что "голая гражданка" не обратила на милиционеров
никакого внимания и продолжала кокетничать с мужчинами. У другой половины,
состоящей, в основном, из представителей вокзальной администрации и других
мелких начальничков, застыл ужас в глазах.
- Петрович, - это же Иосиф Виссарионович, - ошалело произнес кучерявый
милиционер, продолжая держать руку у козырька фуражки.
Один из зевак, изрядно, судя по всему, подвыпивший, попытался схватить
женщину за руку. В тот момент, когда он коснулся ее, женщина подпрыгнула,
замахала руками и превратилась в большую серую птицу. Птица взмыла вверх,
сделала несколько кругов, издала громкий гортанный крик и скрылась за зданием
вокзала.
Семья благополучно доехала до конечной остановки - большого мясокомбината -
и вышла. Огляделись по сторонам: окраина, грязь, запустение и холодный ветер в
довершение ко всему. Стало темнеть, но было еще только пять с половиной часов
вечера. До конца рабочего дня оставалось немного. У водителя в связи с этим
наметился получасовой отстой. Он собирался было улечься в кабине, постелив себе
под голову черную фуфайку, но мать неожиданно приняла решение и обратилась к
нему:
- Послушай, довези нас обратно до вокзала - мы тебе червонец заплатим.
- Нельзя, попадет мне. Рабочих не увезу домой - припаяют политическое дело.
- Да ты и опоздаешь-то, может, на несколько минут. Скажешь, что поломался.
Какое-то время у водителя шла внутренняя борьба, но в конце концов алчность
победила, и он согласился:
- Хорошо, садитесь. Прокачу с ветерком. Авось, успею назад вовремя.
Когда сели, отец спросил мать:
- Чего это ты надумала, Надежда?
- А ты что, собрался на улице ночевать? - вопросом на вопрос ответила мать.
- Нашли бы чего-нибудь.
61
- Ага, ночью... И вообще, Миша, давай к казахам поедем. Я всю жизнь мечтала
жить там, где тепло. Изморозила мне всю душу эта Сибирь - нет моей силушки. И
детишкам будет веселей. Да и с мамой мы уже поговорили - она согласна.
- Вы, я смотрю, без меня уже все решили. Оно, конечно, в теплые края бы не
плохо, но документов-то у нас нет.
- Зато есть рабочие крестьянские руки. Кормить людей кто-то ведь должен? Мы,
Миша, сдается мне, и должны... А документы - дело наживное.
- Хорошо - я не против. Билеты вот только есть ли, до тех краев?
Автобус ехал быстро, поскольку дорога была, хоть и грунтовая, но хорошая.
- Я вот все время думал, - обратился вдруг отец к Ире, - почему тебе Иосиф
Виссарионович показался, а мне нет, и понял: это потому, что ты в пионерскую
ячейку вступила...
Ира не поняла глубины мысли отца, но спорить не стала.
Приехали на привокзальную площадь. Зашли в здание вокзала. Там народ все еще
кучковался и обсуждал происшествие.
- Женщина голая и с усами, - говорил седой рабочий в косоворотке.
- В кителе и шляпке, а снизу - один срам, - возмущалась толстая женщина,
размахивая руками.
Усиленные наряды милиции дефилировали по залу, разгоняя людей.
- Больше трех не собираться! - кричали они, врезаясь клином в кучкующихся.
Семья подошла к кассе, возле которой была прибита карта железной дороги. Отец
долго изучал ее и затем обратился к кассирше:
- У вас билеты на Турксиб есть?
- Та сколько хотите, - ответила кассирша с украинским акцентом, - цэ ж дорога
пуста зовсим. Непонятно, зачем ее зробыли? Вам до Ташкенту?
- Нам к казахам...
- К яким казахам? Казахстан, он ого-го какой!
- Ну, где яблоки...
62
- В столицу ихнюю, что ли?
- Ну, да.
- Страннэнькие людины, - не знають, куды им ехать.
- Мы знаем. Только забыли название, - вставила мать, сильно смутившись.