Наконец, плацкартные билеты были куплены на утренний рейс.
Детей удалось уложить на вокзальных скамейках. Для взрослых мест не было.
Пытались уснуть, сидя на каменной лестнице, ведущей на второй этаж, но подошел
милиционер и согнал, сказав, что сидеть на лестнице запрещено. Сели на свои
узлы, но подошел другой милиционер и сказал, что узлы надо сдать в камеру
хранения. Ответили ему, что узлы туда не принимают - только чемоданы.
- Ничего не знаю, - настаивал милиционер, - с узлами запрещено. Пришлось
выйти на привокзальную площадь. Ночь была холодной. По очереди
прогуливались, возвращались, отдыхали на узлах и снова шли прогуливаться. Так
промучились всю ночь.
Поезд к перрону подошел вовремя. Ожидали увидеть проводниц - казашек, но те
оказались все русские. Нашли свой вагон и свое купе. Взрослые уложили вещи,
вытащили сумку с едой, поручили Ире накормить детей и тут же улеглись спать.
Проснулись во второй половине дня, когда уже переезжали Обь на подъезде к
Барнаулу.
Местность вокруг была лесистая, но уже больше стало лиственных деревьев, а
лес не был таким густым, как тайга. Много было разработанных полей, на которых
колосились зерновые. На некоторых уже шла уборка с помощью машин с
большими вращающимися лопастями.
- Это комбайн, - пояснил отец, - нам в районе показывали его на плакате.
Говорили, что скоро такие будут во всех колхозах, но это вряд ли. На него бензина
одного не напасешься. А ремонтировать кто будет?
Стали подъезжать к Барнаулу. На город он не был похож совершенно - просто
большая деревня. Дома стояли, в основном, деревянные и одноэтажные. Быт, судя
по всему, тоже не отличался от деревенского. Автомобилей на дорогах не было
63
видно совсем - телеги, повозки и крестьяне на них. Вокзал был неказистый и очень
старый.
- Барнаул теперь районный центр, - сказал кто-то в соседнем купе.
- Что-то не похоже, - заметила бабушка, - вот Екатеринбург был настоящий город,
да и теперь, поди, тоже. В ем одних кондитерских фабрик было три. Только наша
одна половину Урала кормила.
- Да, мама, все ели только ваш шоколад.
- А ты не знашь, так и помолчи. У нас корона была нарисована на обертке. Все
знали, что наши конфеты самые вкусные. Не бойтесь, и сейчас еще помнят.
По вагону ходили молодые белобрысые парни и девушки в одинаковых одеждах -
темных сатиновых бриджах и светлых рубашках с короткими рукавами. Это
оказались физкультурники - легкоатлеты из Новосибирска, которые ехали в
казахскую столицу на соревнования под присмотром двух тренеров. Молодежь,
несмотря на постоянные увещевания тренеров, веселилась, сновала по вагону,
переходила из купе в купе, пела новые советские песни. До самого
Семипалатинска, который уже принадлежал Казахстану, ни один представитель
местной национальности так и не появился в вагоне.
В окне еще мелькали леса, но стали появляться голые холмы с клочками степи.
Семипалатинск также оказался большой деревней: деревянные одноэтажные
дома, люди крестьянского вида на улицах, повозки, нищенски одетые дети,
домашний скот, куры и утки в больших лужах посреди улиц.
После Семипалатинска холмов еще было много, но степь уже начинала брать
свое. Наконец, увидели настоящих казахов. Они ездили на лошадях, одетые в
темные халаты и сапоги. На голове были остроконечные войлочные шляпы с
загнутыми вверх полями. Пасли они, в основном, баранов, лошадей и двугорбых
верблюдов. Помогали им большие серые собаки. Тут же недалеко стояли
коричневые юрты, возле которых суетились женщины в темных одеждах,
закутанные в белые платки, и грязные детишки.
64
Полустанки, на которых останавливался поезд, удручали своей нищетой.
Глинобитная землянка обходчика с порозовевшим от дождей и обтрепанным
красным флагом на крыше, колодец, одинокий верблюд или конь да несколько кур -
вот и все хозяйство.
Наконец, остановились в довольно большом по местным меркам городке с
названием Аягуз. На станции стояло несколько человек, в основном, любопытных
местных жителей.
Пассажиров среди них не было. Стрелочник в фуражке с красным околышем и
двумя флажками стоял навытяжку посреди перрона. Рядом с ним совокуплялись
две бродячие собаки, которых стрелочник безуспешно пытался отогнать ногой.
Наконец, появился пассажир. Это был низкого роста узбек лет сорока с
добродушным лицом и тюбетейкой на голове, одетый в длинный стеганый халат.