- Следующую остановку будем делать в поле, - сказал шоферу майор, который
был старшим по званию в команде.
Поехали вдоль озера. Слева, примерно в трех километрах, проходил невысокий
хребет, а между ним и дорогой тянулись красно-розовые поля.
- Что это? - спросили друзья.
- Это мак.
- Мак? А зачем столько маку? Столько и пирогов-то не сделать.
- Это не для пирогов, а для аптечных целей.
- Интересно, что в нем используют: цветы или стебли?
- А черт его знает.
Маковое поле тянулось несколько километров. Наконец, доехали до поселка
Чолпон-Ата и свернули направо. До берега было чуть больше километра.
Подъехали почти к самой воде и остановились. Спрыгнули с машины, размяли
спины и руки и осмотрелись. Вода была голубая и прозрачная. Вдоль берега шла
полоса песка, на краю которой стояли два сооружения, состоящие из четырех
палок, врытых в песок, и стянутых сверху жердями и тряпок, натянутых сверху.
Под этими сооружениями сидели две киргизские семьи, спасаясь от прямых
солнечных лучей.
- Надо было палатку захватить, - сказал майор.
- Ничего и в кузове можно, - сказал шофер.
- Жарко, однако, в кузове, - заметил инструктор
Разделись до трусов, и пошли в воду. Она оказалась настолько холодной, что
заломило колени. Превозмогая себя, нырнули. Вынырнув, растерли руки, грудь,
шею и еще раз нырнули. После этого выскочили на берег, как ошпаренные, и
97
плюхнулись на горячий песок. Состояние у всех было такое, как будто только
родились.
- Ну, что ж, - сказал майор через минуту, - теперь можно себе позволить.
Он вытащил из своего рюкзака поллитровку, запечатанную сургучом, два стакана
и банку тушенки. Сразу же из-под навесов вышли несколько детей, подошли и
стали смотреть голодными глазами.
- Дайте им пару банок тушенки и сахару, - сказал майор.
Дети радостно схватили подарки и бросились к родителям. Через некоторое время
появились и родители. Они стояли молча, но все было понятно и без слов. Лица их
были обтянуты кожей. На них выделялись только раскосые глаза, которые смотрели
с мольбой.
Пришлось отдать еще пару банок и полбулки хлеба.
- Ничего, до вечера как-нибудь перебьемся, - сказал Жора, закурив папиросу.
Оставалась еще банка тушенки, печенье и немного хлеба. Этого хватило, чтобы
закусить водку. Настроение поднялось. Лежали и загорали часа три. Один за
другим почувствовали на коже жжение и надели гимнастерки. Жжение
усиливалось. Больше всех страдал инструктор. Когда уже стало невмоготу, тот снял
гимнастерку, и все увидели, что на коже у него волдыри. Поснимали верхнюю
одежду. Оказалось, что спины были красными у всех.
- Надо намазаться маслом, - предложил Коля.
Он слил в ладонь жир из банки из-под тушенки, которая валялась поблизости, и
собрался намазать спину инструктору и Жоре.
- Я вспомнил! - вскрикнул Ильдус, - самое лучшее средство - это моча.
- Сейчас курсант и инструктор взаимно обоссут друг друга, - захохотал майор.
- И делать это они будут через плечо, - добавил Коля.
Однако было не до смеху.
- Ну что ж, похоже, что отдых закончился - едем обратно, - сказал майор и
отряхнул пыль с галифе.
98
Обратно ехали невеселые - спины болели. В санчасти врач-лейтенант определил,
что у всех ожог первой степени. Пострадавшим повезло, так как мазь от ожогов в
аптечке оказалась.
- Вы что, не знали, что в горах солнечная радиация выше, чем в низине? - спросил
врач.
- Как-то не задумывались, - ответил майор, - а надо было. Ничего, ребята, до
свадьбы заживет.
- Когда прибудете на место, обязательно обратитесь в санчасть, - дал указание
курсантам лейтенант, - и постарайтесь на спине не спать.
- Да уж это будьте спокойны, товарищ лейтенант.
Через три дня последние оставшиеся курсанты провожали друзей на вокзале.
Обнялись и попрощалась, так как никто не был уверен, что удастся встретиться
еще.
В поезде Коля познакомился с девушкой-студенткой, следующей из казахской
столицы в Сарыагач на побывку к родителям. События развивались настолько
стремительно, что уже через несколько часов девушка пообещала через неделю
приехать в Андижан.
- Я не знал, что ты такой ловелас, - удивился Жора, - и что будешь делать, если
она действительно приедет?
- Не знаю, что-нибудь придумаю.
- Во, дает! - восхитился Ильдус. - Придется тебе, как честному военному
человеку, жениться.
Коля отмахнулся и продолжал охмурять студентку. Вскоре она вышла на своей
станции и долго махала рукой вслед уходящему поезду.