посетить ресторацию, - заметил штурман.
- Голосую - за! - сказал оживленно командир.
Небольшое кафе нашли за Ратушей. Народу не было. Заказанное пиво оказалось
отменным.
- Понимаете, какое дело, - стал разглагольствовать командир, поглощая котлеты и
запивая их большими глотками пива. - Мы, советские люди, не приучены к
восприятию прекрасного. Нам подавай что-то реальное и приносящее пользу, и это
правильно. Ну, посмотрим мы еще несколько соборов - и что? У нас даже
фотоаппарата нет, чтобы родственникам и знакомым потом фотографии показать, а
вот о качестве пива можно будет рассказать, вызывая интерес у сослуживцев.
Пиво действительно было очень хорошее. Очевидно, не всех пиводелов убило на
этой войне.
- Вот так, если хоть один человек остается, то можно передать секрет другому
поколению, - продолжал командир, - и так во всем. Человеческая порода живуча.
Сколько народу побило. Видел я после боев - пройти невозможно - одни трупы.
Думал, все. Жизнь остановится. Ан нет.
- Мне техник один здесь в порту сказал, что на ЛАЗе очень красивые девушки
есть, - вставил штурман.
- Я думаю, что сейчас на нем почти все львовяне работают, - сказал Коля, - я
знаю, где это. Если пешком, то далеко будет. Туда, правда, ходит трамвай, но из
другого района. Нужно взять попутку.
145
Заплатили за пиво и пошли на ту улицу, по которой, по расчетам Коли, могут
проходить машины в сторону ЛАЗа. Дождь кончился. Вскоре им повезло, и
остановилась полуторка, на которой они успешно добрались до завода. Напротив
проходной - в ста метрах от нее - стоял клуб, у которого стали собираться стайки
молодежи, так как дело шло к вечеру. Слышно было, как внутри здания играл
духовой оркестр.
- Ну, вот и приземлились, - сказал командир. - Надо искать контингент.
Девушки были, но, стояли группами по две или по четыре. Друзья не теряли
надежды. Наконец, им повезло: три девушки, причем все симпатичные, соскочили с
подножки трамвая и направились к клубу.
- Опять фортуна светит нам надеждой, - воскликнул штурман, широко улыбаясь.
Друзья встали на пути девушек, а Коля даже развел руки в стороны.
Девушки захихикали и остановились, поглядывая с опаской в стороны. Какой-то
высокий парень лет шестнадцати-семнадцати вышел из клуба, огляделся и
направился в их сторону.
- Вы чо, летуны, - сказал он и цыкнул слюной между зубами, - это наши
подружки.
- Мальчик, - сказал командир, - иди домой, ты забыл сделать уроки.
Еще не успел командир закончить фразу, как получил правой в ухо и качнулся в
сторону. Штурман бросился на выручку, но тут же получил он парня прямой в
переносицу. Коля не успел отреагировать и тоже схлопотал в ухо. Парень дрался
профессионально. Командиру все-таки удалось схватить его правой за голову, но
тут раздался милицейский свисток. Первым порывом было бежать, но поддаться
ему было бы позорно, и летчики остались на месте. Парень же рванул в сторону
клуба и скрылся за ним. Милиционер оказался местный. Он извинился за своих
балбесов и предупредил, что ходить в это место небезопасно - слишком много
шпаны тут крутится. Девушки убежали еще в начале драки.
- Что ж, сказал командир, - будем считать полет неудачным.
146
Троица пошла пешком, решив не поднимать шума. У командира был подбит глаз,
у штурмана нос, а у Коли краснело ухо. Шли несколько минут молча, а потом
командир вдруг начал хохотать.
- Ты чего? - спросил Коля испуганно.
- Как он нас разделал! Как Бог черепаху. Погуляли....
Он опять закатился смехом, который заразил остальных. Хохотали до коликов в
животе, до икоты. Наконец, успокоились и дальше шли счастливые и веселые. А
что было грустить? Война кончилась, жизнь налаживалась, впереди побежденная
Германия, возвращение домой, нескучная неизвестность.
Поймали попутку и быстро добрались до общежития в летном городке. Там
узнали, что в местном клубе, который находился в двухстах метрах от общежития,
как раз в это время были танцы.
- Что же мы поперлись в такую даль? - сказал штурман.
- Ничего, зато размялись, - улыбнулся командир, притронувшись пальцами к
глазу.
Решили на танцы не ходить, а хорошо поспать перед завтрашним днем.
Утром у кастелянши попросили пудру и припудрили синяки. Когда прибыли на
аэродром, узнали, что самолет обслужен по высшему разряду - заправлен, проверен
и готов к вылету. Его даже помыли, и теперь он стоял в самом удобном для взлета
месте и сверкал на солнце.