и воскликнул: - Совсем забыл, там, на радиостанции, вам продукты заготовлены на
первые дни. Мужики, пошли принесем.
Все мужики, включая Малыша, пошли на другую сторону дома, а мать осталась и
стала думать, куда же девать младшего. Ничего не придумав, она заплакала. Тут
вернулись мужчины и, увидев плачущую женщину, немного опешили. Первым
пришел в себя Сашок:
- А что случилось, почему Вы плачете?
- Вот думаю, куда я младшенького дену ночью.
- Фу, ты, - и тут Сашок снова ударил себя по лбу тыльной стороной ладони, -
совсем забыл. Там в сарае еще есть вещи.
214
Пошли и открыли сарай. Он был заполнен всякой рухлядью: старые весла, сети,
проржавевшие ведра, коромысло, тряпье, лишь отдаленно напоминавшее одежду и
старая деревянная детская кроватка. Федя поднял ее, стал сжимать и растягивать
спинки, а потом удовлетворенно заявил:
- Ничего - крепкая. Покрасите - будет как новая, а сегодня-завтра и так постоит.
- Боюсь, что она все время будет у нас такая стоять, - сказала мать, с укоризной
посмотрев на отца.
-- Я покрашу, - вызвался Сашок, - у меня есть белая краска.
- Ну ладно, - сказал Федя, - я пойду в контору отмечать командировочный лист, а
вы тут привыкайте.
- Я уже привыкла, - сказала мать и снова заплакала.
- Я пойду, погуляю, - сказал Малыш, - посмотрю все.
- Только осторожно там, - крикнула мать, когда Малыш ужи спускался с веранды,
- и недолго гуляй - скоро есть будем.
С рождением брата внимание родителей к малышу резко ослабло. Первое время
его охватывало даже чувство ревности, но вскоре он почувствовал преимущество
этого - почти полная свобода. Еще в Чу он мог гулять там, где ему
заблагорассудится часами. Иногда он даже не появлялся на обед, а к вечеру почти
никогда не получал взбучку.
Вот и на этот раз он решил сделать разведку окрестностей. Дом стоял на краю
поселка, поэтому в одну сторону открывались просторы. На восток
просматривалась пойма реки, которая, как потом узнал Малыш, заливалась ранней
весной полностью, а в конце мая, еще не высохшая, она радовала глаз
разнотравьем, но туда ходить, как сказал Сашок, не следует, т.к. много змей,
охотившихся на отмелях за рыбешкой. Там летали утки, чайки и другие птицы.
Туда тянуло, но нельзя так нельзя. Малыш направился вдоль окраины поселка в
направлении на юг. В отдалении стояли развалины каменного дома, а за ними
виднелось какое-то озеро, окруженное камышом. Малыш пошел туда. Прошел
мимо развалин, но не проявил к ним интереса. Со стороны озера раздавались
выстрелы. Подойдя к камышам, Малыш раздвинул их и увидел примерно в
215
тридцати метрах низенького толстого человечка с ружьем и резиновых сапогах.
Что-то смешное было в его фигуре, что заставило Малыша улыбнуться. Толстячок
побежал пригнувшись к ближайшим камышам. Он бухнулся туда и стал ждать.
Вскоре на воду сели две птицы, в которых Малыш сразу же узнал камышевок по
характерным признакам. Малыш знал, что мясо их не очень съедобное. Толстяк же
явно собирался пристрелить бедняг. Малыш вложил два пальца в рот и
пронзительно свистнул. Камышевки полетели по направлению к реке. Толстячок с
удивлением оглянулся и закричал:
- Эй, мальчик, ты что мешаешь мне охотиться?
- Дядя, это были не утки, а камышевки - у них мясо плохое.
- Откуда ты знаешь? Ты что, местный?
- Нет, я только что приехал, но птиц я знаю по книжке Виталия Бианки.
- Не читал, - сказал толстячок, - я книги вообще не читаю - у меня от них глаза
болят. Я только вчера приехал и вот решил поохотиться. Ни с кем еще не
подружился. Меня зовут Булат, - он протянул пухлую ладошку Малышу, - я тут буду
работать помощником бухгалтера в лаборатории селекции. Будем знакомы.
Познакомились.
- Ну, я пойду дальше на разведку, - сказал малыш.
- Я бы с тобой пошел, но с ружьем как-то не удобно. Пока, еще встретимся.
Малыш пошел обратно по направлению к разрушенному дому. В проеме окна
стояла фигурка, напоминающая статуэтку совы. Малыш решил проверить.
Приблизившись к окну почти на пять шагов, он увидел, что это была действительно
статуэтка совы.
- Может быть, в ней деньги? - мелькнула у него мысль. Он сделал еще два шага.
Статуэтка повернула голову, посмотрела но вдруг вспорхнула и полетела близко над
землей. Это была живая сова... Малыш стал укорять себя за излишнюю
поспешность. Ему казалось, что если бы он приближался к птице медленно шаг за
шагом, то он мог бы, в конце концов, поймать ее. У него в этом случае была бы