уже, в зрелом возрасте Малыш заметил эту черту у многих кавказцев, особенно у
тех, чей интеллектуальный уровень был не высоким.
Мать начала работать в лаборатории института селекции. Малыш часто забегал к
ней среди дня и с уважением смотрел на людей в белых халатах, переливающих
что-то из колб в реторты и обратно, насыпающих порошок и разбавляющих его
синей или красной жидкостью. Было в этом что-то завораживающее, алхимическое.
Он просил иногда попробовать дистиллированной воды, которая казалась кислой
по сравнению с обычной. Мать рассказывала, что вкус воде придают соли, которые
очень полезны для организма, и если пить все время только дистиллированную
воду, то можно помереть.
Братишку отдали в детский садик, где он первое время устраивал настоящие
побоища, будучи очень неуживчивым. Но через неделю он нашел себе друзей и уже
не хотел вечером уходить домой.
Лето шло к концу. Малыш с сожалением об этом думал, поскольку скоро надо
было идти в школу, которую он не любил с первого дня (и, кстати, до последнего
звонка). Будучи подвижным, он не мог вынести сидения сорок пять минут без
движения, сложив руки одна на другую на парте. Солдатская дисциплина в школе
его тяготила. Еще в первом классе он старался сесть поближе к окну и с тоской
смотрел на улицу, где на уроке физкультуры гоняли такие же, как он. На перемене
он выскакивал как пуля из класса и часто налетал либо на какую-нибудь
233
учительницу, либо на уборщицу, которая с проклятиями провожала его вслед. Но
Малыш не слышал этих проклятий - он уже был на улице и пинал первый
попавшийся камень с остервенением и наслаждением одновременно.
И вот опять надо будет идти в школу и готовить уроки. Нужно было использовать
оставшееся время как можно более плодотворно. Самым большим мастером на
выдумки был Гоша.
- Я стырил четыре патрона, - сказал он с деловым видом, придя утром, - по
одному вытаскивал из патронташей у папы Гриши, папы Володи, папы Леши и
папы Димы. Они у них все равно не полные были - не заметят.
- У нас же ружья нет, - сказал Малыш.
- У меня появилась мысль. У тебя напильник есть?
- Есть.
- Тащи. И марли захвати.
- А марля зачем?
- Увидишь. Если есть спирт, то отлей в бутылек, - сказал Гоша и протянул
Малышу бутылек от капель валерьянки.
Малыш вспомнил, что в шкафчике стояла поллитровая бутылка спирта. Дома он
открыл бумажную затычку, налил в бутылек, не разлив ни капли, захватил
напильник и вышел, закрыв дверь на ключ. После этого он положил ключ в
условленное место - под коврик у крыльца - и друзья отправились. Путь их лежал к
холмам за окраиной поселка. Они поднялись на первый холм и остановились.
Отсюда был виден весь поселок, часть реки, чеченский аул и степь до горизонта.
Поселок имел жалкий вид - в основном, землянки но, главное, почти ни одного
деревца. Малышу, родившемуся и пожившему годик в столице, вид поселка не
понравился, но он тут же об этом забыл, как только они перевалили холм. Дорога
вела в сторону песков Муюнкумов. На горизонте были видны небольшие барханы.
Движение по этой дороге было очень редким, как сказал Гоша.
- Будем проводить испытания, - сказал он, показав на кусок трубы диаметром
сантиметров пять, торчащий на краю дороги. Конец трубы был загнут. Он был
направлен в сторону дороги под большим углом к горизонту.
234
- Вот здесь начинай пропиливать, - сказал Гоша, отметив на трубе место недалеко
от изгиба в сторону свободного конца, - а потом я тебе помогу.
Труба была железная, поэтому пропиливать было неимоверно трудно. Кроме того,
палило солнце, а воды они с собой не захватили. Через пять минут Малыш уже
обливался потом и тяжело дышал.
- Ну ладно, сказал снисходительно Гоша, - давай я помогу.
Он был хоть и здоровее Малыша на вид, но вместо мышц у него был жир,
поэтому задышал он тяжело уже на первой минуте. Пот лил с него ручьем, заливая
глаза.
Малышу стало жалко друга. Он предложил свои услуги, на которые тот сразу
согласился.
Наконец, дырка была пропилена. Гоша выковырял верхний пыж из патрона
крючком для вязания, высыпал на прихваченную тряпку дробь. Потом он
выковырял следующий пыж и высыпал на газетку порох. То же самое он проделал с
другими тремя патронами. Затем он засыпал в трубу порох, забил с помощью палки
тряпки, засыпал дробь и тоже забил тряпками.
- Орудие к бою готово! - возвестил он как в кино громким голосом, подняв руку.