- Я? - она повернулась и прямо взглянула ему в глаза. - Человек.
- Говорят, вы - нежить.
- Ну да, - девушка усмехнулась. - Детей крадем, железа боимся, колдовать умеем. Враки это все. Мы живем в лесу, но... просто знаем больше остальных, вот и все. И живем дольше.
- Сколько?
- Ну, больше ста обычно... если не убьют.
- Тогда почему же вас убивают?
- Потому что, - сухо ответила Регда и отвернулась. Замолчала.
Больше в тот вечер они не разговаривали.
* * *
Видимо, Регда все-таки знала дорогу. Или лес ей помогал - к этому совсем уж нелепому, сказочному какому-то выводу Дайран пришел поневоле где-то на седьмой (или восьмой? он потерял счет времени) день пути. Как-то так получилось, что теперь лошадьми правил хоть и он, но по указке своей пленницы. Еще в самом начале их путешествия он пытался игнорировать негромкие указания девушки по части дороги и поплатился за то - они въехали прямо колесами в колдобину, и если б не нашлось рядом достаточного количества валежника, так там и оставили бы свое транспортное средство. Дайран мысленно проклял тот час, когда не послушался негромкого совета повернуть направо и пустил лошадей прямо - там дорога была вроде бы получше. Совпадение, уговаривал он себя после, но, не желая больше таких совпадений в будущем (еще бы, повозись-ка с проклятой колдобиной почти полночи, матеря на все корки раскисшую грязь; а помочь некому, пленница хоть вроде и крепка на вид, а все же девушка, да и помощник из нее, со скованными-то руками...), уже послушно правил лошадьми так, как этого просила Регда.
Тропка, по которой они ехали, становилась все уже и уже, змеилась и терялась в высокой траве, которая путалась под колесами кареты. Несколько раз пропадала совсем. Бывало, что Регда просила остановить, выглядывала в окно и коротко говорила: сверни направо, или там налево, или бывало вовсе - поворачивай обратно. Бывало, девушка выходила из кареты, долго-долго кружила вокруг, подходила к деревьям и молча стояла рядом с ними. Дайран не понимал ничегошеньки, но поневоле признавал: пока что они еще ни разу не застряли ни в какой канаве, не свалились с обрыва или в яму, и по дороге находилось достаточно корма для лошадей и худо-бедно пропитания для них самих. Дожди, кстати, прекратились, и потому тропка, стелившаяся под колеса, сделалась вполне себе для этого пригодной. И за всю неделю пути они так ни разу никого не встретили: ни запаха дыма от жилья, ни каких-то следов человека - ничего.
- Ты меня не к лешему ли в гости ведешь? - как-то спросил Дайран. Регда усмехнулась и не ответила.
А потом небо затянула уже знакомая серая хмарь, и все чаще они останавливались, Регда подолгу кружила по полянам, то и дело просила повернуть назад, и Дайран в конце концов разозлился. От холода он почти совсем не спал в ту ночь, несмотря на разожженный костер, мрачные мысли донимали, и даже скопившаяся усталость не могла нагнать сон, а может, как раз она-то и не давала провалиться в хотя бы недолгое забытье. На следующий день он откровенно клевал носом на козлах и на очередной (который по счету?) совет повернуть рассвирепел:
- Слушай, ты куда едешь, а? - не выдержал Дайран. - И кто кого везет? Если знаешь дорогу, так и скажи сразу. Если нет - не морочь мне голову.
Выглянувшая из кареты Регда внимательно посмотрела на него и пожала плечами:
- Как хочешь...
Муторно стало Дайрану, но зол он был до того, что и не подумал как-то исправить ситуацию. В самом деле, все эти указания его порядком разозлили. И конца-края дороге не виделось, и хмарь серая действовала на нервы, и хотелось послать все далеко и лесом. Нет, не лесом - буреломом. Чтобы уж надежно.
Еще какое-то время они ехали молча, и только лошади шли все неохотнее. Дайрану не хотелось задумываться, отчего именно. В воздухе - сначала едва различимо, затем все более явственно - прорезался странный сладковато-приторный запах.
Дело клонилось к вечеру, когда под колесами снова захлюпало и зачавкало. Дайран не обратил бы внимания, если бы лошади не встали вдруг, захрапев, и все его настойчивые понукания не заставили их тронуться с места.
Дайран спрыгнул с козел на землю... и охнув от неожиданности, едва удержался на ногах. Земли не было. Была вязкая масса, в которой тонули колеса, из которой с трудом выдергивались ступни, масса эта то и дело норовила стянуть с ног сапоги и, казалось, залезала все выше и выше. И... она была живая. И пахла - мерзко, сладковато и отвратительно. Где-то что-то едва слышно не то ухало, не то булькало, не то чавкало.
Похолодев, Дайран тут же припомнил все слышанные им страшные рассказы о северных «живых болотах», в которых, случалось, пропадали люди. Если судить по этим рассказам, болота эти были не просто болотами, а живыми ямами земли, которые дьявол когда-то давно - тысячи? десятки тысяч лет назад? - создал на этой планете в отместку Богу и населил эти ямы зловонной массой, пожиравшей случайных путников.