— Откуда бы ему взяться? Из Семицветника? Дельных приказов от Магистров жди, пока Дремлющий проснется. Историю с Прыгунками помните? Наши чуть с драконов не попадали, когда пришёл приказ насчёт перевода отрядов на площадку у Лилейного Озера. Ну, где они собирались дать бой контрабандистам. А патрулирование это, когда Прыгунки искали? Клушам на смех, я триста раз писал просьбы — дайте рвануть с моими ребятами, в два счёта всех найдем. Нечта лысого в ответ получил, начальнички-лизоблюды сказали сидеть и не высовываться, не знал, как ребятам в глаза смотреть. Кое-кто из наших собирался было хоть что-то да делать — вдруг да получится войти в статус героя, чтобы, если что… ну, ладно, вы там сами справились.
Он замолчал — устало, поймав себя на том, что наговорил как-то уж слишком много. Дымчатая Айо в последний раз сделала плавный взмах крыльями и вынесла их к западной окраине города.
Нездоровое оживление на улицах было видно издалека. Люди рвались ближе к городской стене, что-то выкрикивали и размахивали руками, а около элитной стоянки дракси образовалась суетливая, разноцветная толпа. Над самой стоянкой уже плотно смыкали крылья боевые драконы.
— Не пролететь, — выдохнул всадник. Дракониха вдруг вздрогнула, кинулась в сторону с хриплым ревом, и он выровнял полет. — Ох ты, моя милая! Что там? Ладно, здесь я вас высажу, а то сейчас примчится кто-нибудь из верхов — не наскочить бы.
Айо неохотно опустилась на брусчатку позади толпы, на одной из улиц, ведущих к площадке приземления. По чешуйчатой шее проходили волны дрожи.
— Волнуется. Ну, рад встрече, Оплот, — он протянул Максу руку на прощание. — Вам, ребята, тоже не болеть. Нужно будет — спросите Намо Кондора.
Айо поднялась в небеса и почти мгновенно затерялась в небе: скорость у драконши была отличная. Макс, Кристо и Дара занялись уже привычным делом: проколачивать себе путь в плотной толпе зевак. Толпа стояла стеной, обалдевшей, неподвижной и явно потрясенной какой-то новостью.
— Ты ко мне в карман залез… — обморочным голосом говорил один горожанин второму.
— Точно… — отозвался тот таким же голосом и протянул горожанину его кошелек. — Прости, брат… это нервное.
Чтобы их не задавили, пришлось прикрыться щитом, который у Кристо вышел препаскудным.
— Одонар, — бросил Макс солдатам Кордона, оцепившим площадку для приземления. — Боевое звено на официальном рейде.
Те посторонились с такими же растерянными лицами, какие были заметны у многих зевак.
Оцепление, собственно, почти ничего не скрывало. По стоянке элитного дракси словно пронесся яростный вихрь: поилки и бочки с кормами для драконов опрокинуты, позолоченные столбы и лестницы для спуска — снесены. Тела восьмерых драксистов валялись в таких неудобных позах, что было ясно — смерть. Некоторые мертвецы сжимали в руках оружие.
А рядом с драксистами растянулись четыре красивых, действительно элитных, скоростных дракона. Крылья их разметались по площадке, глаза закатились и превратились в бельма, а густая черная кровь с резким запахом заливала площадку, пачкая сапоги солдат. Один дракон, густо-вишневого цвета, еще агонизировал: его хвост бился в луже крови, и брызги летели в толпу. У него, как и у остальных, были страшные, разверстые раны на груди, такие глубокие, что их не могли нанести просто так, чтобы убить…
— Офигеть, — охнул Кристо, завороженный жутким зрелищем. Макс зябко передернул плечами, вспомнив их воздушный бой недавно ночью.
Дара, не отрываясь, смотрела на затихающие конвульсии последнего дракона и шевелила губами, с которых не срывалось ни звука. Но зато по этим губам можно было прочитать: «Раз-два, где сердца?..»
Возвращаться в Одонар по воздуху почему-то расхотелось.
Глава 8. Последний день осени
— Да вымани ее на что-нибудь!
— Ага, «вымани»… Свистом? На жаренные сардельки или на ирисы?
— Ну, может, она на стихи Мечтателя идет, мне откуда знать? Ты же спец по Мечтателю — вот и…
— Дара, Кристо, конечно, бестактен, но, если ты его убьешь — мы наследим.
— Мелита, твоя идея — ты и выманивай, ясно?
— Но она не идет на улыбки и милые девичьи глазки…
— И куда она вообще зашилась?!
Шелестели страницы. А одна — та, за которой они так торопливо охотились — появляться не собиралась.
Речь, конечно, о Предсказальнице, или Вещунье, или Кликуше (неуважительно-учениковское), или попросту о той Книге Предсказаний, которая обитала в Одонаре, в Особой Комнате. О ее блуждающей странице — той самой, в которой появлялись пророчества на ближайшее время.
Почему-то Мелита, вернее, ее интуиция, упорно твердила, что нужно в эту блуждающую страницу заглянуть.
И вот теперь они втроем торчали в Особой Комнате, над душой у Скриптора, который пытался наладить контакт с Предсказальницей. Скриптор вдумчиво листал страницы. Два оперативника и одна практикантка исходили на нервы. Нольдиус где-то отвлекал Гробовщика, он отправился на это задание только по просьбе Мелиты, а уходя, имел вид покойника, под стать кличке того, кого он должен был отвлекать.
— Может, Гробовщик его уже прикончил… — вздохнула Мелита, пытаясь прислушаться. — Или как минимум сделал так, что Нольд оброс перьями фламинго: помните Стамака в прошлом месяце?
— Не-а, мы на рейде были… Долго еще?
«Очень упрямая книга», — сокрушенно написал Скриптор.
— Много общалась с Гробовщиком, — подытожила Дара как о само собой разумеющейся вещи.
— Хотя, может, с розовыми перьями у Нольда будет не такой унылый вид, — рассуждала Мелита.
Цельный обсидиановый Перечень тихо переливался огоньками: то там, то здесь вспыхивали проснувшиеся в мирах артефакты. К большинству из них уже были высланы звенья. Двери Комнаты, размещенные вдоль стен, — идущие в другие миры двери — хранили загадочное молчание. Одна дверь почему-то хранила еще и топор, глубоко ушедший в древесину. Невозмутимо и благожелательно посверкивала Рукоять Витязя со стола из лунного камня.
— Вот!
Все трое жадно сунулись в книгу.
— Где?
— Это точно она?
— Есть что-нибудь?
Дара занимала более выгодное положение, и скоро ее палец пошел вниз по знакомым строкам:
— «Раз-два, где сердца…» И вот выше. Слово в слово.
Она отвела от страницы взгляд и с нешуточным уважением посмотрела на Мелиту.
— А как ты догадалась, что оно там будет?
Кучерявая красавица расплылась в улыбке невинной дурочки: Мелита обожала показывать себя глупее, чем она есть.
— Интуиция!
«Разные прорицатели часто могут предсказывать одно событие, — заметил Скриптор. — Иногда бывает, что даже дословно. Просто тогда возможность того, что это сбудется, очень-очень возрастает, в паре книг есть указания…»
На него замахали руками. Скриптор жил в мире букв: на всем писал, все читал, а потому общаться с ним было примерно как с Дарой — можно, но пока не оседлает своего конька.
— Нагляделись? Ходу!
Вот это Кристо лучше азбуки знал: сделал дело — и бери руки в ноги, пока хозяин не вернулся. Но Дара, как назло, просто приморозилась к блуждающей странице, и ее палец все скользил по строкам.
— И се, зверь из внешнего мира, что страшен и несёт смерть и да не будет пробуждён, но зверь есть чуток, зверь придёт за алой печатью… Тут что-то про перерубленную деревом сталь… бред, бред… И про женщину с головой змеи и многими сердцами… сердцами, хм, что это значит? Кровавая печать какая-то… хм, когда нарцисс устоит перед стужей, а щит пронзят терновые шипы… что-то о втором восходе солнца… ничего не понимаю…
«Ты читаешь вечные пророчества!» — панически засигналил глазами Скриптор. — Не та страница!»
— Ах, да. О, вот последнее: в день последний осени, в день великой пытки, трое сойдутся и двое останутся.
— Какая пытка? Какой осени? Какие трое?! Пора тикать!
— Куда? — переспросил жуткий голос от двери. — Неужели вы не хотите составить мне компанию?
Гробовщик приближался опасно медленно, подметая пол черной хламидой и от этого будто перетекая с места на место, Ядовитый голос из-под черного капюшона лился карамельной рекой.