Гиацинт опять раскрыл рот, рискуя обнажить гланды. Синий Магистр, более опытный в словесных прениях, решил прийти ему на помощь.
— Однако у благородного тинтореля есть Печать Одонара, которая, как известно, повинуется лишь Оплоту…
Тинторель с готовностью потащил Печать из сумки — действительно, багровую и тусклую, в ладонь шириной и формой — как цветок из капель крови. Макс удостоил Печать презрительного хмыканья.
— Занятная поделка, у нас таких пару дюжин по углам в Отделе Опытов. А её действие кто-нибудь видел? Ну, помимо тех фокусов, которые вы величаете знамениями — кто-то проверил это на деле?
Синему Магистру остро захотелось, чтобы Ковальски действительно сбежал. Ну вот, что ему стоило?!
— У меня Печати нет, я не спорю, — ровно продолжил Макс. — Зато есть маленькое преимущество: в бою под Кислотницей я одержал победу над превосходящим противником «не мечом и не магией». Благородный Гиацинт может похвастать чем-нибудь этаким?
Рыцарь понуро покачал головой. Макс почти физически почувствовал, как на его весы упала первая серьезная гирька.
— Мне не пришлось, — немного растерянно заговорил рыцарь. — Я… я скитался три года, да, и бывали схватки с нежитью или с разбойниками, но… Но я готов в любую секунду…
— Никаких проблем. Семицветник готовил что-то подобное для меня, но мне подвернулись две сотни контрабандистов, и я решил, что второй экзамен на Оплота — чересчур. Господин Магистр, вы не припомните, что должно было входить в мое испытание? Маги, нежить, наемники — числом около сотни? Боюсь, вам придется проверить этого молодого человека.
Глаза Магистра опять выметнули синий колдовской огонь. Они с Максом столкнулись враждебными взглядами, и началась настоящая схватка, за которой на время забытый рыцарь наблюдал с возрастающим недоумением.
— Испытание должно быть проведено в кратчайшие сроки, а чтобы собрать отряд для проверки, нам понадобится время…
— Разве кто-то вас торопит?
— Дать вам возможность сбежать?
— Ну, вы всегда сможете приставить ко мне Бестию или пару ваших солдат.
— Или посадить вас в одно из подземелий Семицветника.
— Не знал, что они там есть, спасибо за информацию. Не терплю тюремной пищи.
— Там кормят превосходно.
— Откуда вы знаете? А, да, Магистры знают все, извиняюсь. Но у меня ведь организм человека извне, и какие-нибудь компоненты в тюремной еде могут на него повлиять нежелательным образом.
— Как, например?
— Например, вызвать бред вроде вот этого: «Я признаю себя самозванцем и прошу о снисхождении, называя всех, кто принудил меня к этой лжи…»
— Вас кто-то принуждал ко лжи?
— Это бред, еще больший, чем то, что я самозванец.
— Вы обвиняете нас в том, что мы попытаемся вас отравить?
— Просто не желаю садиться в тюрьму.
— Зная вашу изобретательность, Февраль, едва ли что-нибудь другое сможет вас удержать… Нет, испытание должно быть проведено завтра или послезавтра.
— И за день вы не успеете набрать отряд магов?
— Легенды не говорят о том, когда Оплот должен встретиться с многочисленным противником и кем будет этот противник. Макс, мы никогда не собирались испытывать вас силами Семицветника. Если такая фраза и была брошена кем-то из моих коллег — уверяю, она была сказана в раздражении, и до дела бы никогда не дошло.
Противовес упал на другую чашу весов. Магистр все-таки вывернулся, единственный козырь Макса уплывал безвозвратно. Он не мог требовать для нового Оплота проверки силой сводного отряда. Сапфириат тут же перешел и в наступление:
— Мы могли бы испытать вас обоих Кровавой Печатью — как известно, если Оплот стоит на ней, никакой враг не может прорваться внутрь…
Но тут вспыхнул тинторель, который совершенно выпал из беседы и которому не терпелось туда вернуться.
— Играть такими силами для простого испытания? Фиолетовый Магистр предостерегал меня от этого! В воспоминаниях моего славного предка… Танейха, создателя Печати… сказано прямо: использовать Печать, лишь если истинный враг Одонара будет стоять у порога, лишь для того, чтобы действительно защитить!
Макс развел руками с уважением к авторитету Аметистиата и Танейха разом.
— Почему не допустить, что мы оба Оплоты? — вдруг поинтересовался он. — Оплот Одонара появляется раз в столетие, но никто не знает, откуда ведется отсчет столетий. Предположим, после Дня Витязя начался какой-то новый век. Почему не признать, что я выполнил свое предназначение, защитив Одонар в одном веке, а другой Оплот прислан защитить его во втором веке от новой напасти?
Гланды выставили все зеваки — вот до такого силлогизма мозг не дошел ни у кого. Рыцарь серьезно задумался, хмуря светлые брови.
— Вы думаете, я ваш преемник? — уточнил он вполне спокойно. — И вы готовы уступить мне место защитника Одонара?
— Я уж думал, смена никогда не придет, — полушутливо ответил Макс. — Ну так?..
У Синего Магистра почти уплыла почва из-под ног, но он все еще держался.
— Нигде не говорилось, что два Оплота Одонара могут когда-либо встретиться лицом к лицу! Защитник артефактория всегда упоминался в единственном числе, как тот, кто, придя в Одонар, останется в нем до собственной смерти!
— Да, правда, — растерянно согласился Гиацинт, воинственный пыл в нем немного пропал, и он только-только успел было обрадоваться, что все можно решить миром. — И Вещая Майра говорила так же — что у Одонара есть маг-страж, и есть человек-страж, и в моих силах будет защитить Одонар и Целестию, открыв путь, где никто его не откроет, или закрыть путь, когда он будет в шаге от того, чтобы быть открытым…
— И каков шанс, — подхватил Магистр, — что за сотни лет существования этого заведения не появлялось сперва ни одного Оплота, а потом вдруг встретились сразу двое?
Глаза Синего горели мстительным, почти инквизиторским огнем. «Не вывернешься, даже и не пробуй!» — можно было прочитать по ним. «Значит, вам очень нужен труп, — ответил взгляд Макса. — Ничего, мы еще посмотрим, чей это будет труп…»
Молчание, повисшее над этим поединком воль, прервали почти бесшумные шаги, сопровождавшиеся легким шорохом платья. От артефактория медленно плыла фигура Лорелеи — в сопровождении корявого силуэта Вонды. Кристо услышал, как Дара сквозь зубы пробормотала совсем не женское ругательство.
За такие словечки Кристо обычно и получал от напарницы по голове.
— Ты чего?
— Ее тут еще не хватало. Будто ты не знаешь, во что Макс превращается, когда ее видит.
— Ну, может, и этот Гиацинт во что-нибудь такое превратится… куда прешь, нечт пиявчатый?
Толпа зевак начала подаваться назад, подальше от подходившей Лорелеи. Магистр тоже попятился при ее приближении, только сделал это более изящно. Богиня коротким кивком остановила Вонду и приблизилась к двум Оплотам сама.
— Дева из башни Одонара, — прошептал молодой рыцарь, он совершенно растерялся, то ли при виде красоты Лори, то ли при виде ее грустного, вопросительного лица, попытался преклонить колени, но как-то неловко. — Судьба наконец дала мне возможность вас увидеть… я… я очень рад…
Лори повелительным жестом подняла его с колен. Второго, вернее, первого Оплота Одонара она не заметила и приветливо улыбнулась тинторелю, но эта улыбка ни на секунду не оживила ее лица. Бедный парень в доспехах посмотрел на эту улыбающуюся прекрасную статую почти испуганно.
— Одно ваше присутствие дает мне силы говорить, — он слегка запинался, но к Максу обернулся уже твердо. — Кто бы из нас ни был Оплотом, ты нанес мне оскорбление, а до того тебя оскорбил я, о чем пока ничуть не сожалею. Знаешь ли ты наши традиции, иномирец?
— Я пробыл здесь достаточно, чтобы понять: вы слишком многое решаете резней, — отозвался Макс. Он смотрел себе под ноги. — Но в данном случае я согласен на поединок.
— Так выбери оружие, поскольку я оскорбил тебя первым.
Это был последний шанс, и его Максу тоже не дали использовать. Он не успел открыть рот, как вмешался Сапфириат, который умудрился принять вид пророка судьбы.