Бестия нетерпеливо и недружелюбно забарабанила по парте пальцами. Дара смотрела на нее испытывающе.
— Итого, у нас тут невероятно мощная «гидра» со способностями энергосбора и невыясненными функциями. Их ведь наверняка больше, чем просто убивать каким-то там внутренним холодом. Чтобы создать… или возродить этот артефакт, были затрачены огромные силы: созданы пасынки, начата охота на драконов… Энергия Одонара почему-то снимает его остаточный фон, а в Перечне он не отражается. Кстати, а чего это он не отражается в Перечне?
Мечтатель отвернулся от окна, заговорил слабо и взволнованно:
— Гробовщик и аналитики работают над этим. Бывали случаи, когда мощные артефакты не сразу появлялись в Перечне или появлялись не под своими именами. На нем может быть какое-то особое заклятие…
— Перечень не всегда различает то, что древнее его самого, — оборвала Бестия, осаживая директора мрачным взглядом.
Экстер прикрыл глаза ладонью и вздохнул.
— Фелла, прошу тебя… еще ничего не известно…
— Разве я произнесла конкретное название?
— Нет, но очень хорошо о нем подумали, — пробормотала Дара.
— Может статься, ты умеешь читать мои мысли, девчонка?
Наступившее молчание было угрожающим, и Кристо решил его прервать. Тем более что на листе уже проступили нечеткие, но зловещие контуры.
— Вот, вроде, получилось что-то… — промямлил он и выставил свои художества на всеобщее обозрение.
Дара смотрела на знак внимательно и с интересом. Мечтатель глянул, передернулся, свел тонкие брови и опять — то ли в задумчивость свою, то ли в скорбь, а может, еще куда.
Но Фелла Бестия вдруг шарахнулась назад с помертвевшим лицом так, что чуть не опрокинулась на стуле. Стул упал, а Фелла встала и продолжила пятиться, пока не наткнулась на стену, а потом она еще и к стене начала прижиматься. В глазах — ужас, и это у кого — у Феллы Бестии!
И еще хриплый крик раздался от дверей. Там корчился Вонда, хватаясь за сердце, тоже с лицом, перекошенным ужасом. Кладовщик подкрался не вовремя, по привычке старого ветерана знать обо всем, и еще более не вовремя посмотрел на странный рисунок в руках у Кристо.
Мечтатель вскочил со своего места, в отчаянии рванулся сначала к Бестии, потом к Вонде. Кладовщику было хуже, но больше Экстер беспокоился за Бестию, так что его чуть напополам не разорвало, но тут вмешалась Дара.
Она вскочила, выдернула из-под Кристо стул, в несколько шагов оказалась у двери и подсунула стул под скрюченного Вонду. Потом вынула из кармана носовой платок, совершила два пасса, сотворив «вонялку», очень распространенную в шутках начинающих артемагов, и сунула кладовщику под нос.
Глаза у Вонды вылезли из орбит. Дара творила качественно: кладовщик, кажется, припомнил поименно всех участников Сечи, а заодно их близких и далеких родичей. Зато пришел в себя тут же, начал кашлять и всех обзывать жухляками.
А Экстер, конечно, бросился к Бестии, которая потихоньку начала сползать по стене. Глаза у Бестии были закрыты, лицо — белое, как ирисы на Альтау.
— Фелла, — умолял Мечтатель, — что с тобой? Посмотри на меня…что случилось?
Кристо заметил, каким взглядом Дара сверлит эту парочку, и чуть было не захихикал. Первым побуждением артемагини было подойти к Экстеру и предложить действенный платочек.
Но уж что-что, а валиться в обморок Фелла Бестия не собиралась.
— И страх леденил сердца при взгляде на те письмена, — сквозь зубы произнесла она цитату из (Кристо помнил!) Четвёртой Хроники. — Даже он сам боялся смотреть на них, просто выставлял щит вперед, и все вздрагивали. А потом как будто светлая молния ударила в этот щит, он взлетел вверх в потоке света на сером небе…
— Столько лет… — жалобно скулил со стула Вонда.
Кристо стоял, крутил головой и старался разобраться. Бестия уже перестала цитировать из Хроники, теперь несла что-то непонятное, Дара с чего-то рот решила приоткрыть…
— Ты уверена, Фелла? — голос Мечтателя дрогнул.
— Ну, еще бы, — прошептала Бестия. — Этот знак я видела в последний раз на его щите. На его разрубленном надвое щите…
— Да на чьем? — не утерпел Кристо. — Это Солнечного Витязя, что ли?
Бестия вскочила на ноги, почему-то сжимая кулаки. Мечтатель кинулся ее удерживать. Вонда деревянно опрокинулся со стулом назад, будто составлял с ним единое целое.
А Дара просто схватила Кристо за руку и выволокла в коридор со словами:
— Знаешь, перечитать историю Альтау тебе все-таки придется.
Кристо отвоевал руку и отошел подальше. Ему осточертели все секреты, тайны и проблемы, потому он, не заморачиваясь дальше, в лицо выпалил Даре, зачем он ее искал. Прямо тут, прямо в коридоре.
За дверью скулил о чем-то Вонда, Мечтателя и Бестии не было слышно. Дара смотрела на Кристо такими заинтересованными глазами, каких он у нее пока что и не наблюдал.
— Пикник, — наконец сказала она.
— Точно.
— В день полнолуния?
— Угу.
— И ты думал, что я могу на него случайно пойти?
— Э, гм, — ответил на это Кристо. — Да я и думал, что ты не пойдешь…
— А, ну конечно, Дара ведь не умеет веселиться, — ядовито отозвалась девушка. — Беседует только с вещами, любуется только структурой артеузлов!
Кристо уже не понимал, какого ответа от него хотят, потому тихо возвел глаза к потолку. По лицу Дары пробежала досадливая гримаса.
— Наверное, я бы даже пошла, если бы не твоя просьба, — ошарашила она его. — Только вряд ли этот ваш пикник вообще состоится. Тут сейчас начнется такое…
— Еще чего-то начнется?
— Ты так и не понял? Драконья кровь и драконьи сердца понадобились не для усиления артефакта. Для восстановления артефакта. Они возродили Арктурос.
Поразительно, но какие-то остатки знаний сохранились у Кристо в голове после сдачи минимумов.
— Посох Холдона? Да на что и кому это могло сдаться… стой-ка… — вот тут до него мало-помалу начало доходить. — Тот самый жезл? С которым он…
Дара с многозначительным видом постучала по картине на стене. Картина по странной случайности повествовала о битве Холдона с королями. И оружие Холдона было вознесено вверх — льдистый, оскалившийся железными клыками жезл, Арк-то-утурро, который потом уже из-за контрабандных словечек назвали Арктуросом…
— Так ведь его же Витязь уничтожил? — пискнул Кристо, глядя на картину.
— Разрубил. Но куда делись обломки — не было известно до сих пор.
— И ч-что теперь?
— Теперь в руках у кого-то в Целестии — оружие, которое пока не работает в полную мощь… Холдон его годами запитывал кровью, жертвами, убийствами, войну без него не начинал… Так что да, пока не работает в полную мощь, раз уж даже Бестию не пришибло. Но уж если заработает — то только держись. Холдон, знаешь ли, им селения вымораживал и крепости сносил. И пробивал любые защиты — кроме, разве, что… а, ладно. Добавь к этому: этот артефакт смог пока разрубить только Витязь своим клинком. У нас нет Витязя и есть огрызок клинка. Какой вывод?
— Говоришь прям как Ковальски, — совершил вывод Кристо.
— Нет, вывод такой, что тебе лучше бы отойти от двери.
Кристо чуть успел выполнить ее совет, как дверь распахнулась, и оттуда со страшной скоростью вырвалась Бестия, выпаливая себе через плечо:
— Формируем особые отряды поиска, никому из учеников ни слова, с Магистрами буду говорить я!!
** *
«Никому из учеников ни слова», значит. Ну-ну.
Вонда ли проболтался Хету или Мечтатель, а может, кто-нибудь из боевых звений, что ушли на разведку — но уже на следующий день последний теорик в артефактории знал, что Арктурос подняли из небытия.
По такому случаю: теорики принялись срывать занятия, практеры устроили разборку «артемаги против боевиков», а практиканты собирались все отметить грандиозной попойкой, но учителя привычно спихнули на них ведение занятий у теориков. Порочный круг замкнулся. Артефакторий зажил суматошной, чуть более напряженной, но в целом вполне обычной жизнью.
Никто из знакомых, не очень знакомых и даже врагов Кристо не собирался отменять Весеннее Полнолуние и намеченные на него мероприятия. Мелита же так решительно настроилась на пикничок, что никуда сворачивать не собиралась.