Она повернулась и, не сказав больше ни слова, покинула комнатку в своей прежней, твердой манере. Лори смотрела ей вслед так, будто не понимает, о чем эти последние слова.
А главное — откуда взялось это «мы»?
Глава 15. Разминка с утра
Сонное солнце лениво выкарабкалось из-за линии горизонта, немного подумало — и стало заливать Одонар светом помаленьку, по капельке, с художественным вкусом. Узкая полоса рассвета поползла вперед осторожно, будто боясь кого-нибудь разбудить… и это очень даже напрасно: после Весеннего Полнолуния в артефактории спали мертвым сном, хотя птицы Целестии уже проснулись и подняли тот немилосердный ор, который поэты обычно именуют сладкозвучным пением.
Резко опустившаяся ладонь вспорола воздух и как будто оттолкнула солнце. Вторая ладонь, в которой был зажат деревянный меч, прошла по неровной дуге, формируя немудреный, но эффективный выпад.
В Одонаре спали не все.
Как еще прикажете разминаться без докучливых глаз орды подростков? Можно было бы и в осточертевшем за неделю зале, но места там маловато. Да и нужно все-таки почувствовать освещение, воздух… На арене тоже не годится: там либо подготовка к зрелищу, либо торчит Истинный Оплот Одонара. А этот Гиацинт из каждой своей разминки устраивает шоу — невольно, конечно, просто народ тут любопытный. Кажется, две-три девушки уже собираются его завалить любовной лирикой и берут консультации у Мечтателя.
Левую ногу на баланс, построить щит, отведя удар так, чтобы дерево скользнуло по мечу плашмя. Сложновато, особенно если меч воображаемый, но основные приёмы они так и так отработали, а будить Бестию с утра не хочется, потому что хочется жить… ладно, всё равно поздно наступать на горло проклятой гордости, тыкать палкой приходится в воздух. Где там его воображение?
Быть готовым. Просчитать все варианты. Для тебя нет неожиданностей.
Вот и весь кодекс сеншидо — ах да, еще немного физической формы.
Уклон… разрыв позиции… предположим, упал, ждать рубящего или колящего? Прорабатывай оба варианта в сто тридцатый раз, с небольшими изменениями! Рубящий дает больше времени, только деревом отражать не нужно, просто перекатиться… отвести меч плашмя, вскочить… что там с колющим?
Твоё оружие не меч, — всплыло набившее оскомину за неделю. Если только ты не надеешься разрубить сталь деревом — то твоё оружие не меч. Ты понимаешь, что это твой единственный выход?
У меня есть другой, — ответил Макс Бестии из своего воображения. Почти даже весело. Сшибаясь щитом ко щиту с воображаемым противником.
Невидимая Бестия неодобрительно закачала головой.
Странно, а форма-то физическая — очень даже ничего, Макс выяснил это, как раз когда начал тренироваться с Феллой. И дополнительной нагрузки не понадобилось. Видимо, если ты имеешь дело с ордой подростков-магов, хорошая фигура тебе обеспечена. А уж скорость реакции какая — залюбуешься.
Кстати, о реакции.
— Мог бы дышать и потише!
Макс развернулся за долю секунды, прыжком. Деревянный меч свистнул в воздухе и чуть не уперся в нос Кристо. Кристо торчал на расстоянии в несколько шагов и готовил Ковальски сюрприз из своей собственной, западлисто-отморозочной коллекции. Он, правда, еще не решил, ограничиться просто «тыц!» в спину или сделать еще покруче… Ну, теперь уже и решать поздно.
— Это ты громко слышишь, — огрызнулся он. — Великий каратун…
— Какого дьявола приперся?
— Так доброго утречка пожелать!
В последнее время у Кристо прорезалась склонность к язвительности, и он пользовался ей вовсю. Вот и сейчас обвел ладонью рассветный сад в легком флере тумана, указал отдельно на лужайку и изрек с деланым достоинством:
— Я вышел на утреннюю прогулку, просто так, послушать птичек. А ты тут воздух палкой щупаешь — ты это… кофе не перепил?
— Он его переел, — отозвался голос из зарослей акации. — Посмотри, какой он дерганный — и станет ясно, что в последнее время он лопает его прямо в зернах.
Макс убрал деревяшку и почувствовал, как сводит лицо в гримасу. И ведь всеми силами старался избегать этих двоих до боя — просто во имя собственного спокойствия, но именно в это утро…
Дара шагнула на полянку и принялась деловито стряхивать с плеч белые, одуряюще пахнущие цветы.
— У тебя в руках палка, — констатировала она.
— Да неужели.
— А если тебе все-таки попадется стальной меч?
— Тогда буду драться со стальным.
— Врешь.
Макс не ответил ничего. Времени на разминку оставалось всё меньше, того и гляди птицы совсем разойдутся, Гелла Нереида выползет погреться на солнышке, еще кто-нибудь…
До колющего сверху, если он будет в лежащем положении, доводить нельзя, перекат сделать вряд ли успеет, отвести тоже… подсечка? Если смоделировать на максимальной скорости — падение, замах… на какой дистанции он сможет достать Гиацинта в…
— Дара, он, кажись, дрыхнет.
— Не-ет, это такой способ тренировки: закрыл глаза и отдыхаешь.
— Я думал, тренировка — когда ногами дрыгают.
— И мечами машут. Это мы, смертные, а Оплот Февраль выйдет на арену — посмотрит вот так…
Макс в этот момент посмотрел именно так. На Кристо, поскольку свято верил, что это Кристо так дурно влияет на свою напарницу. Ладно, если эти двое решили смотреть — пусть, на арене побольше зрителей будет. Взмах… удар щитом… разрыв дистанции… хватит длины деревяшки достать противника или нет? Фелла говорила, вроде, клинки будут стандартными полуторными, прямыми, старинной Целестийской ковки ещё времён Альтау. Во всяком случае, стальной будет старинной ковки, а деревянный — вырезан по его образцу.
— Прям стрекозел. А если он так на арене станцует — Магистры похлопают?
— Магистры могут, а Гиацинт, наверное, обидится.
Звук вспоротого воздуха вышел таким хлестким, что канарейка в ближайших кустах с испугу выдала «ку-ку!». Кристо вовремя выставил щит, палка треснула напополам, а Макс, которого очень легко было достать именно в это утро, прошипел:
— Хотите, чтобы я умер на пару часов раньше, а?
— Дак со вчерашнего вечера дожидаемся, — хмыкнул Кристо, но Дара вдруг нахмурилась. Ее шутливая нервозность куда-то делась, осталась просто нервозность.
— Умер? Ты разве собираешься сегодня умирать?
Макс выбросил бесполезный кусок палки. Как с ними разговаривать? Убивать умеют. Простейшие вещи понимать — отказываются. Он так и не привык за все время…
— Пятьдесят на пятьдесят, — пошутить не вышло, Дара сделала шаг вперед и посерьезнела совсем.
— Ты сражаться идешь или умирать?
— Первое, разумеется. Не волнуйся, я буду отважен, как Витязь Альтау, хотя исходящего от лица сияния обещать не могу…
— Макс! — она оказалась перед ним, и теперь уже явно была в бешенстве. — Ты что. Собрался. Умереть. Из-за нас?!
Кристо, сиротливо приоткрыв рот, наблюдал это зрелище: трясущаяся Дара с поднятыми руками, того и гляди, вцепится в рубашку Макса. И озадаченный Ковальски — мол, ребятушки, откуда такие эмоции? Макс посмотрел даже на Кристо, как бы прося унять напарницу, и Кристо поступил как всегда в таких случаях: помотал головой.
— Я не желаю отправляться на тот свет, — отчеканил наконец Макс. Он умудрялся вклинивать слова между птичьими голосами, которые становились все громче и отчаяннее: шло приветствие солнца. Малиновки на соседней аллее распелись не на шутку. — Сегодня на арене я выступлю в полную силу. Но, поскольку он тоже будет там не шутки шутить…
Дара только хмыкнула и махнула рукой, будто исход этого боя был предрешен заранее, после его слов о «полной силе». Отвернулась и с задумчивым видом принялась ощипывать ближайшую акацию.
Приятно, когда твои скромные силы оценивают подобным образом, подумал Макс. Он не стал договаривать, что среди зрителей будут Магистры, и никогда нельзя рассчитать все до конца, так что на всякий случай — он все-таки готов…
— Какого черта пришли? — повторил уже с более любезными интонациями.