Фелла, не отвечая, вышла вперед и склонилась в почтительном поклоне, адресованном тому, кто все равно этого не видел. Потом, по этикету, поклонилась Магистрам.
— Великая честь приветствовать вас в стенах…
— Молниеподобная Фелла, — отозвался Рубиниат, досадливо звякая бубенцами в бороде. — Оставим формальности. Мы оказали вашим стенам честь лишь до конца боя и хотим, чтобы он начался поскорее. Где директор?
Лицо Бестии чуть потемнело.
— Видимо, слагает вирши в честь этого дня.
Бестия ошиблась только со временем: стихотворение Мечтателем Гиацинту уже было прочитано.
Желтый Магистр громко и почти неприлично прочистил горло и заметил:
— Витязь с ним, с директором, но где противники? Когда, наконец, начнется этот несчастный бой? Мы не намерены утомляться!
Рты артефакторов так и были открытыми, но теперь уже от величественного хамства, проявляемого Магистрами. Бестия еще раз коротко, не потеряв ни капли достоинства, поклонилась.
— За ними будет послано тут же. Вы не успеете еще расположиться на арене, как…
Магистры не успели сделать и шагу к арене Одонара, а Бестия не успела еще договорить фразы, как плотненькая прыщавая скоростная ракета по имени Хет уже вылетела в направлении артефактория.
Хет был отчаянным сплетником, но не был плохим товарищем. Его глаза, в отличие от органов зрения остальных, не упустили ни торжественной спешки Магистров, ни озадаченности Бестии, ни свитков, которые Магистры сжимали в руках.
Это могли быть только кодексы Правого Боя. Древние Кодексы Правого, если точнее, а они отличаются от поздних, упрощённых, в них сказано об экипировке, и если Макс не будет экипирован должным образом — ему нужно бежать из Одонара, пусть даже уже и слишком поздно, и прихватить с собой Кристо и Дару! Хет едва не сшиб с ног Мечтателя, единым духом преодолел несколько коридоров, свернул в жилое крыло действующих артефакторов и без раздумий колобком вкатился в комнату Макса, сообщая на ходу:
— Тут Магистры и Дремлющий!
После чего он икнул и смирно встал у двери, прилежно сложив руки. Утренняя картина в комнате Ковальски впечатляла.
На кровати в хаосе вещей, как принадлежащих Максу, так и нагло позаимствованных у других артефакторов, вольготно разлегся Кристо. Дара занималась раскладыванием на столе кольчужных рубах разной ковки и стоимости: от халтуры из сельбища «Куй!!» за семь радужников до северной подгорной работы с иридиевыми вкраплениями, по неизвестной цене. Мелита только что закончила заниматься волосами Макса: она стояла над Ковальски с артефакторным гребнем «Конская сила» (модифицированный «лошадник») в руке. Гребень предназначался на продажу добрым тинторелям-рыцарям, которые желали видеть у своих лошадей необычайно длинными гриву и хвост (правда, гриву потом нельзя было остричь). Мелита созерцала плод трудов своих и гребня и как бы спрашивала себя: может ли шевелюра Макса теперь считаться благородной и поспорить с хвостами некоторых лошадей?
Нольдиус за плечи прижимал Ковальски к стулу. Кажется, с помощью магии, и магия не очень помогала: лицо отличника было багровым от усилий.
Лицо Ковальски попросту не поддается описанию известными человечеству словами. Голос его был подобен гласу из могилы:
— Магистры и Дремлющий? Говоря откровенно, мне уже все равно.
— Бой сейчас? — придушенным голосом осведомился правильный Нольдиус.
Хет набрал в грудь воздуху и изложил все виденное и угаданное секунд в десять. Его не особенно слушали.
— Какого лешего Магистры нагрянули в такую рань и полным составом? — Дара раздраженно грохнула о стол очередную рубаху. — Не из-за той же комиссии?
Макс неприязненно посмотрел на железо на столе.
— Ничего из этого я не надену.
— А хуже не будет! — широко ухмыльнулся Кристо. Он внимательно поплевывал в потолок, который шел обиженной рябью.
Мелита тихо отложила гребень и сделала Нольдиусу знак держать еще крепче.
— Вроде бы, готово! — весело сказала она, не торопясь давать Максу зеркало. — Ты точно хочешь это видеть?
Ковальски, не говоря ни слова, выхватил зеркало у нее из рук, после чего основательно выбыл из беседы, но зато и перестал дергаться, к большому облегчению Нольдиуса.
— Этот бой становится всё серьезнее, — между тем продолжала Дара. — В последний раз Магистры таким составом выбирались…Хет, куда?
— Последняя война с нежитью, перед заключением Нежитного Пакта, — без запинки подсказал фискал.
— Синий, может, и хочет тебе отомстить, Макс, но зачем Дремлющий?
— От моли решили его проветрить… — хихикнул Кристо.
— Вполне возможно, их привлекает не бой, а сам Одонар, — предположил Нольдиус. — Их спешка говорит за это.
Макс наконец подал голос. Довольно спокойный, но слегка осипший голос:
— А какого черта они каштановые?
Мелита пожала плечами и на всякий случай отошла подальше. Ковальски осторожно потрогал приобретенную шевелюру, которая шла ему примерно как Экстеру Мечтателю — меч.
— Ладно, дайте резинку или полоску черной ткани. Дремлющий, Магистры… ничего удивительного, если глянуть на недавние события. Появляются странные крылатые твари, убивающие драконов. Семицветник откапывает, что это — «пасынки», созданные при помощи артефактов. Чтобы разведать, не имеют ли к этому отношения в Одонаре, сюда направляется инспекция, которой… хм… малость не везет на сведения. Потом Бестия напрямую сталкивается артефактом, который оказывается вроде бы возрожденным Арктуросом. Да еще Аметистиат откапывает Печать — стало быть, у нас два Оплота Одонара. Любой бы понял, что с артефакторием что-то не то, вот они и заявились, но с какими конкретными целями… я уже говорил, что ничего из этого не надену?
Хет подпрыгивал у двери в нетерпении. Он старался жестами показать, как ужасен гнев Магистров. Дара оценила его нетерпеливый топот и наконец подняла на Макса глаза.
— Не наденешь ничего из целестийских доспехов? А как насчет доспехов из внешнего мира?
На стол со вкусом, сочно шмякнулся бронежилет. Ковальски наконец поднялся, повертел «доспех», отметил непривычную легкость — наверняка Дара прошлась артемагией! — и остановился на пометке «FBI». Он посмотрел на артемагиню с подобием усмешки, как бы говоря: «Не мытьем так катаньем, да?» Дара ответила вслух и без улыбки:
— Не смей сегодня умирать.
Она первой вышла из комнаты, прекрасно понимая, что Макс не допустит, чтобы кто-нибудь его провожал на эту арену. И потом, посторонние глаза совсем не будут ему нужны, когда он постарается спрятать поближе к сердцу тонкий и гибкий золотой локон.
Глава 16. Неправый бой
Дара шла к арене так быстро, что опередила даже Хета: он остался где-то позади, ошеломленным шариком. Кристо с ней был согласен: вдруг места нормальные позанимают — но Мелита вдруг взяла его под руку, и он почувствовал, что в сердце что-то плавится, как жирная ириска на солнце.
Но в пухлые губы Мелиты сегодня кто-то вложил очень неромантические вещи.
— Сядь рядом с Дарой, хорошо? — шепнула она тревожно. — Я тоже сяду. Нольд, — хмурый отличник шел рядом и силился не обращать внимания на победоносную физиономию Кристо, — и ты будь поблизости. Если вдруг придется ее держать…
— Чего? — изумленно успел еще переспросить Кристо, но тут сзади налетели теорики, подхватили их плотной толпой и утащили на арену, где уже собралась вся честная компания.
Например, там был Мечтатель — на нижней учительской трибуне, окрашенной в такой противный розовый цвет, что трибуну все всегда ненавидели. У Бестии дергалась щека — а может, это не от трибуны, а потому, что завуч оказалась рядом с директором. Магистры чинно-важно восседали на специально воздвигнутом сооружении, напоминавшем ложу в театре внешнего мира — и скорее всего, именно оттуда пришла идея. Магистры были холодны, сосредоточенны и торжественны. Желтый и Фиолетовый изучали Кодексы Правого Боя. Алый о чем-то советовался с похохатывающим Оранжевым. Синий единственный стоял на арене, рядом с чашей для жребия и двумя парящими в воздухе мечами.